И за учителей своих…
В продолжительном праздновании золотого юбилея медицинской академии (торжественная часть в филармонии длилась два часа 20 минут) был один эпизод, который затронул меня больше всего. Но о нем — чуть позднее. А сначала некоторые размышления по теме.
Врач — профессия штучная. Вроде бы вузовский курс называется потоком, но, тем не менее, — штучная. Как, впрочем, и журналисты, и педагоги, и даже слесари-сантехники, при условии, что на выходе мы имеем дело с качественной продукцией человека-специалиста. Но врач — категория особенная. В давней уже книжке Юрия Германа «Дорогой мой человек» два старых хирурга, дамы, во фронтовом госпитале пестуют молодого врача. И с удовлетворением отмечают, как он совершенствуется. «Смотри, — говорит одна, — он держит скальпель точь-в-точь, как я его учила…» Наверное, это и есть штучная работа. А потом долгие годы и многие разы повзрослевший доктор Устименко возвращается благодарной памятью к своим дорогим старухам, как он их называет.
Благодарность ученика — такая, казалось бы, забытая нравственная категория. Хотя я, наверное, несправедлив.
Года четыре назад мой факультет журналистики УрГУ отмечал 85-летие Владимира Валентиновича Кельника, у которого я в свое время писал диплом и от которого, как не устаю повторять, за три месяца дипломирования стал понимать в журналистике больше, чем получил от обеих наших кафедр за все остальное время.
Владимир Валентинович был эрудит, краснобай и насмешник. И еще большой пижон, как я теперь понимаю. Так случилось, что в день его рождения я должен был оказаться за рулем автомобиля где-то между Толедо и Ла Манчей. И потому решил поздравить дорогого мэтра вполне в его стиле. Заранее отправил на мою бывшую кафедру текст трогательного поздравления и указал «обратный адрес»: Испания, автомобильная дорога между Толедо и Ла Манчей. Как мне потом сказали, Кельник был тронут, хотя долго смеялся.
А теперь вернемся к юбилею медицинской академии. В видеопрологе, где шла речь об открытии и становлении еще медицинского института, на экране медленно проплывали фотографии отцов-основателей, первых профессоров и первых доцентов. Многие из них съезжались в Тюмень, как на необитаемый остров, чтобы создавать здесь медицинскую школу, которая, как не раз звучало со сцены, занимает сегодня очень высокие позиции.
На это торжественное видеошествие трогательно откликался зал. Если бы в эти минуты подключить к залу измеритель звука, то без особого труда можно было бы выделить из парадного ряда портреты самых любимых, самых уважаемых. Не будучи выпускником медицинского, не рискую перечислять. Волны аплодисментов скатывались с балкона, где находились нынешние студенты, и достигали первого ряда. А когда показывали тех, кто работал в вузе двадцать-тридцать-сорок лет назад, аплодировать начинали первые ряды, которые занимали ветераны института, нынешней академии.
И в качающемся ритме этих волн, казалось, сами собой звучали пушкинские строчки, которыми он благодарил учителей на выпуске из лицея: «Куницину дань сердца и ума. Он создал нас, он воспитал наш пламень.»
Благодарность учеников — забытая нравственная категория? Кажется, так я написал несколькими абзацами выше? Думаю, что я все-таки неправ.
… В самом конце вечера на небольшом фуршете первый кубок, по традиции, был поднят за учителей своих.