Клавиши под пальцами Маши
Тонкие детские пальцы порхают над рядами черных и белых клавиш. Почти невесомо касаются, снова взлетают. Но хрупкость обманчива: вот в произведении Эдварда Грига, которое исполняет юная пианистка Мария Лагутова, наступает кульминационный момент, и те же тонкие пальчики вдруг становятся сильными и уверенными, пружинят, нещадно бьют по клавишам.
Я ловлю себя на том, что могу долго смотреть, как Маша сидит за фортепьяно и играет. Это само по себе красиво: напряженная спина, чуть склоненная к плечу голова и сосредоточенное лицо, кажущееся в такие моменты даже немного взрослым. Хотя Маше только десять лет и она учится в третьем классе ш колы искусств «Этюд». Она стесняется фотокамеры и расспросов о недавней поездке в Австрию, где заняла первое место на международном фестивале «Венский вальс». Можно сказать, что это пока самое серьезное Машино достижение. Да и вообще, просто серьезное, ведь пианисты во всем мире — самые сильные музыканты, даже если речь идет о детях.
Сцена, которая лечит
Впрочем, Машиных дипломов и наград не счесть. Первый диплом получила еще в семь лет на городском конкурсе. С тех пор были конкурсы городские, областные, даже международные. Дипломами можно оклеить стену в комнате. И это только теми, о которых сама Маша говорит «хорошие». А есть, по ее мнению, еще и «плохие» — те, что были получены просто за участие в конкурсе или фестивале — без приза, без места. Их, наверное, еще на одну стену хватит.
— Конкуренция среди пианистов действительно большая! — говорит Машин педагог Ирина Басова, которая вместе со своими учениками съездила в Вену.
Кроме того, это еще и стресс. Причем, судя по рассказам Ирины Борисовны и Маши, в поездке пришлось столкнуться с неожиданностями. Когда они приехали в Вену, оказалось, что перед конкурсным выступлением пианистам негде репетировать. Если хоровики могут петь хотя бы в своих гостиничных номерах, а скрипачи — играть в фойе гостиницы или на улице, то найти рояль для пианиста — казалось, нереально. Маша репетировала сначала на столе.
— Как? — переспрашивает меня педагог. — Прямо вот так, по столу пальцами при помощи внутреннего слуха!
Маша в этот момент показывает, как надо репетировать на столе: вытягивает руки, перебирает пальцами. Похоже на то, как обычно ребятишки играют в пианистов, просто барабаня по какой-нибудь горизонтальной поверхности. Только настоящая репетиция «на столе» — дело совсем другое.
— Проиграть произведение про себя, внутренним слухом — это очень трудно, требует большой концентрации, — объясняет Ирина Борисовна. — Поэтому мы отправились искать рояль.
Пошли пешком по еще зимней Вене: Маша, ее мама и педагог. Заходили в музыкальные магазины, на тех же пальцах объясняли продавцам, что очень необходим рояль — хотя бы на полчаса. В одном магазине им отказали, потому что такая услуга тут просто не предусматривалась. Зато хозяйка другого магазина за три евро пустила их в подвал, где обнаружились два прекрасных рояля. Конечно, акустика не та, что в концертном зале, но зато под пальцами — настоящие клавиши.
Еще одна неожиданность — простуда. Ехали, казалось бы, из Сибири в Европу, обрадовались, оделись не слишком тепло. Приехали, а там — настоящая зима. Маша простыла. Перед конкурсом у нее поднялась температура. Было, что уж таить, даже желание остаться в гостиничном номере и вообще не участвовать в конкурсе. Но все же она вышла и исполнила свою программу (кстати, очень взрослую и сложную) — и победила!
А после этого Маше сразу стало лучше.
— По моим наблюдениям, сцена всегда лечит, — уверена Ирина Борисовна.
Маша же запомнила Вену и Будапешт, в который тюменская группа тоже заезжала, немного иначе:
— Там так красиво! Такие дома, такие чистые улицы! Это моя первая в жизни поездка за границу, и мне очень понравилось. Теперь я хочу еще поехать в Париж, увидеть Эйфелеву башню. И сыграть в каком-нибудь парижском концертном зале.
Музыка — это труд
Наверное, говорить об этом пока рано, но Маше Лагутовой хочется вырасти серьезным музыкантом. Так же как те пианисты, которых она видела и слышала в тюменской филармонии, ездить по городам со своей программой, собирать залы, играть так, чтобы у людей на глазах выступали слезы.
Ирина Басова считает, что учиться музыке должен каждый ребенок, даже если потом он не станет профессионалом. У такого обучения несколько иные цели.
— У ребенка, который учится игре на музыкальном инструменте, сильно расширяется кругозор, — говорит она. — Понаблюдайте: такие дети, как правило, на голову или две выше в развитии, чем их сверстники. Но, пожалуй, самое главное — музыка учит труду. Ведь как бывает на экзамене в вузе? Посидел два-три дня, вызубрил, потом вытащил удачный билет, и все, хорошая оценка! С музыкой так не получится. Когда ребенок выходит на сцену, он остается один на один с инструментом. И никто не может ему помочь — ни родители, не педагоги. Если он сам не занимался каждый день, то этого не спрячешь… Такие дети учатся принимать решения изо дня в день. Это хорошая наработка для взрослой жизни.
Маша пока, конечно, всего сама сделать не может. Хорошо, что ее мама и папа заинтересованы в музыкальном образовании дочери. Они купили для нее фортепиано.
— Знаете, какая это проблема? — спрашивает Ирина Борисовна. — Очень большая! Новое фортепиано, такое, как вы видите у нас в классе — фирмы «Petrov» — стоит около 500 тысяч рублей. Не всякая семья может себе такое позволить. Я больше скажу, не всякая квартира сможет вместить этот инструмент. А если попытаться найти недорогое старенькое фортепиано еще советской сборки, то окажется, что это не инструмент, а дрова.
У Маши фортепиано есть. Нередко мама просит сыграть для нее — не в качестве урока, а просто так. Особенно приятно послушать живую музыку в выходные.
— Когда мне было семь лет, мама меня спросила: «Ты хочешь учиться танцам или музыке?», — вспоминает Маша. — Я выбрала музыку.
***
фото: Маша Лагутова;Преподаватель Ирина Басова.