Госпиталь мирного времени
Тюменский госпиталь для ветеранов войн — это старое, несколько унылого вида здание, сложенное из темно-серого кирпича, которое не производит впечатления современной больницы. До тех пор, пока не зайдешь внутрь.
… В холле за стойкой регистратора, совмещенной с небольшой раздевалкой для посетителей, сидела пышная, миловидная женщина в белом халате. Пока я снимала куртку и выясняла у нее, на месте ли главный врач, сзади послышались шаркающие шаги. Обернувшись, я увидела старого человека в тренировочных штанах, рубашке и домашних тапочках. Он оглядывался с явной растерянностью на лице.
Женщина в халате тут же забыла обо мне и подошла к нему — не нужна ли помощь? Оказалось — не нужна: пациент просто вышел из палаты прогуляться, а заодно поискать, где выписывают разрешение на получение верхней одежды, если врач отпустил ненадолго домой.
— Давайте, я вас на пост к сестре провожу, — предложила регистратор, имея в виду, что именно там можно получить нужную бумагу.
— Понял я, куда идти, сам найду, — отмахнулся немолодой мужчина и не спеша побрел по коридору.
— Вот видите! — обернувшись ко мне, сказала дама в белом. И с нескрываемой гордостью добавила:
— Сам найдет! Они у нас такие. Боевые!
… С 1991 года госпиталь для ветеранов войн оказывает медицинскую помощь жителям Тюмени, юга области, а иногда еще и гостям из ХМАО-Югры и ЯНАО. Здание на улице Котовского, 55/2, он унаследовал от спецполиклиники, где когда-то лечились партийные работники и члены их семей. Впрочем, с тех пор здесь многое изменилось: произведен современный ремонт, появились пластиковые окна, новые кровати и холодильники в палатах.
— Мы участвуем в программе модернизации и на средства, выделяемые областным департаментом здравоохранения, успели многое усовершенствовать, — рассказывает главный врач госпиталя Альберт Юсупов. — Например, отремонтировали лабораторию. Купили для нее новые автоклавы и аппарат для биохимического анализа сыворотки крови. В ближайшее время нам обещают доставить УЗИ-аппарат и оборудование для рентгенкабинета.
В госпитале для ветеранов лежат не только те, кто воевал в Великой Отечественной. В небольших, но уютных и светлых палатах старики иногда соседствуют с молодыми мужчинами, принимавшими участие в чеченских и афганском конфликтах.
— Почему я пошел на войну? Да потому что детство и юность провел в Чечне, — рассказывает Роман Балибардин. — Не мог оставаться в стороне, когда гибли молодые русские парни и местные жители, с которыми мои родители жили в мире с сороковых годов. Хотелось понять, что произошло. Не просто же кошка дорогу перебежала… Воевал всего три месяца — с февраля по апрель. Но в очень горячем месте — Аргунском ущелье. Потом война закончилась, а я остался в составе 50-го артиллерийского полка, на офицерской должности. Кстати, за восемь с половиной лет службы звание офицера так и не получил: ВУС (военно-учетная специальность) гражданской профессии не соответствовал ВУСу занимаемой должности… Я не жалею, что остался прапорщиком. Ведь я нашел ответ на свой вопрос. Точнее, нашел много ответов-причин случившегося. Не буду вдаваться в подробности, но поверьте: в той войне виновен кто угодно, только не военные. «Политики начинают войны, а военным приходится их завершать»…
Пока Роман воевал, у него родилась дочь — Виктория. Все восемь с половиной лет службы, включая и военный период, семья прапорщика Балибардина жила в Чечне.
… Но все же участники чеченских и афганской войн в госпитале бывают реже, чем ветераны Великой Отечественной. По подсчетам врачей, за год их лечится в стационаре не больше восьмидесяти человек, при том, что всего через госпиталь проходит до полутора тысяч пациентов.
— При приеме на лечение мы руководствуемся федеральным законом «О ветеранах» и приказом областного департамента здравоохранения, — объясняет Альберт Юсупов. — Есть перечень лиц, которые могут проходить у нас лечение: инвалиды и участники Великой Отечественной (а также других войн), их дети и вдовы; жители блокадного Ленинграда; узники концлагерей… Некоторые из них наблюдаются в поликлинике по месту жительства, а сюда ходят на консультации к узким специалистам. Другие написали заявление и перешли в поликлинику при госпитале. В стационар к нам ложатся на двухнедельное лечение — пожилым людям полезно пару раз в год побыть под постоянным наблюдением медиков.
— Госпиталь прекрасно приспособлен для работы с пожилыми. У них ведь свои особенности здоровья — за жизнь скапливается немало заболеваний, — поддерживает разговор заместитель главного врача по лечебной части Майя Филонова. — Да и психика у таких пациентов отличается. Внимание и ласковое слово порой действуют лучше лекарства. Все наши сотрудники, помимо высокого профессионализма, обладают еще терпением и доброжелательностью. Они — психологи, способные выслушать и посочувствовать.
Подтверждением слов Майи Валерьевны становился буквально каждый медик, встречавшийся мне в госпитале. Похоже, там все (начиная от врачей, а заканчивая поварами и санитарочками) ладят с пожилыми пациентами и легко находят с ними общий язык.
— Мы не торопились, подбирали персонал очень внимательно. Ведь такая работа — это призвание. Талант, которым мало кто обладает, — признается Альберт Рафаилович. — В последние полтора-два года к нам пришли врачи среднего возраста и даже совсем молодые специалисты, которые прямо заявили: «Я хочу лечить пожилых людей. Мне это по душе». Очень важно, чтобы врач хотел работать со своими больными, а они хотели у него лечиться. А то начнутся жалобы: «Пока я молодая была, меня врачи и раздевали, и осматривали, а теперь…»
Пациенты довольны госпиталем и не скрывают этого. Говорят, что здесь можно не только поправить здоровье, но и пообщаться со сверстниками: вместе посмотреть телевизор в комнате отдыха, какая есть на каждом этаже. Или поговорить за чашечкой чая — обстановка в столовой располагает: высокие окна, задрапированные изящными занавесками, мягкий свет и хорошая кухня.
— Мы здесь, как в пионерском лагере! Тоже кормят пять раз в день. А нас — диабетиков, так даже шесть: завтрак, перекус в 11 часов, потом обед, полдник, ужин и «сонник» — кефир на ночь, — с улыбкой говорит Галина Георгиевна, и все сидящие с ней за столом охотно соглашаются.
— Врачи — внимательные и тактичные, медсестры — добрые, а повара очень вкусно готовят, — перечисляет достоинства госпиталя Прасковья Кирилловна. — Я в столовую всегда с удовольствием хожу. Вот сегодня нам на перекус селедочку соленую дали, зеленый горошек и хлебушек…
— Только не хватает кое-чего, — сурово хмурит брови над смеющимися глазами единственный мужчина за столом, Петр Ананьевич. — К селедке-то можно бы и стопочку подать!
Конечно, такое предложение пациента Альберт Юсупов вряд ли станет рассматривать. Но для тех, у кого есть дельные замечания, — в столовой стоит ящичек «письма для главного врача». Их читают и стараются исполнить в обязательном порядке. Впрочем, как и те просьбы и замечания, которые пациенты высказывают Альберту Рафаиловичу лично — на проводимых раз в две недели собраниях.
— Такая практика существует уже полтора года, и поначалу вопросов было много. Но мы исправляли недостатки, и нас теперь больше хвалят, — рассказывает главврач. — Нет, бывают и жалобы! Например, недавно зашла речь о качестве хлеба в столовой. Начали разбираться: из пекарни его привозят свежим, еще горячим. Но привозят в пятницу, а едят до понедельника… Проблему решили просто — стали заказывать меньше, но чаще. Теперь все довольны. Хвалят, говорят, что хрустящий.
… Дружно живут в госпитале врачи и пациенты, вот только места не совсем хватает. По словам Юсупова, 85 коек в стационаре — мало, не каждый ветеран успевает полежать даже один раз в год. Поэтому предложение «пора расширяться» было принято единогласно и поддержано областным советом ветеранов. Возможно, что скоро серый дом будет надстроен — легкие металлоконструкции такое в наше время позволяют.
***
фото: И молодые, и пожилые пациенты госпиталя любят читать о войне;Роман Балибардин;Лаборант Александра Округина за работой;Процедурная сестра Ирина Евтушенко ставит капельницу ветерану ВОв Деомиду Ивановичу Проскурякову.