Что таит в себе тюремный замок?
— Мы в свою камеру! — говорит Галина Легошина на проходной следственного изолятора N 1, объясняя наш визит в режимную зону.
Иметь свою камеру в СИЗО -по меньшей мере, странно. Однако местных сотрудников такое необычное определение давно не удивляет. Они пропускают Галину Степановну в самый старый корпус изолятора без лишних вопросов. Знают, что хлопочет она там над обустройством музейной камеры. Обновляет экспозицию все новыми предметами тюремной старины, которые периодически находят осужденные из хозяйственного отряда — то на чердаке, то в подвале тюремного замка, построенного по указу Екатерины II еще в 1786 году.
В этом месте корреспонденты «ТК» бывали не раз. Много писали о том, что в подобной камере сидел сам Федор Достоевский, будучи, по некоторым сведениям, в Тюмени на пересылке. Его-то фигура (старательно стилизованный Галиной Степановной манекен) — центральная в этой экспозиции. «Достоевский» одет в арестантскую робу из мешковины и закован по рукам и ногам в ржавые кандалы.
— Представьте, в подобном положении осужденные находились круглые сутки! И на работу выходили тоже в кандалах! — восклицает смотрительница музея, искренне сочувствуя арестантам далеких лет. И поясняет свое сострадание:
— Здесь же не только воры, убийцы, разбойники сидели… А и представители революционно настроенной и либеральной интеллигенции. Многие — по политическим статьям. А кто-то вообще по оговору.
Например, купец Андрей Текутьев, который был городским головой Тюмени с 1900 по 1911 год. Известно, что за несколько лет до своего избрания он в течение месяца был в заключении.
— В тюрьму попал из-за ложного на него доноса. Об этом есть документальные свидетельства, -говорит Галина Легошина.
Как ни странно, Текутьев не затаил зла на острог. Напротив, на себе испытав, что значит быть в неволе, стал впоследствии попечителем тюменской тюрьмы.
… Информацию о прошлом тюремного замка, который стал частью современного СИЗО, Галина Степановна собирала несколько лет по крупицам. Говорит, что помогали и продолжают помогать в этом историки, краеведы, работники архива, даже школьники -ученики школы N 66, которые готовят научные доклады о Екатерининском тюремном замке и выступают с ними на всевозможных конференциях. Нынешний начальник следственного изолятора полковник внутренней службы Сергей Коновалов тоже ратует за сохранение истории. Он-то и решил вопрос о том, чтобы выделить под экспозицию отдельную камеру.
С 2010 года она была в том крыле, где содержатся осужденные, приговоренные к пожизненному лишению свободы. Пройти туда не так-то легко — зарешеченные двери в этот коридор открываются только с главного пульта управления, по специальному запросу.
— Теперь проще, — сообщила Галина Степановна. — На днях музей переехал в другое крыло.
Там сейчас идет ремонт. Соскабливают со стен старую побелку, собираются покрывать их свежей, но не в музейном помещении. Там все постарались максимально приблизить к старине.
— Я специально просила заключенных, которые занимаются здесь ремонтом, чтобы они аккуратнее обдирали стены, — Легошина проводит ладонью по шершавым красным кирпичам. — А вдруг здесь были бы какие-нибудь надписи?
Надписей, впрочем, не обнаружили, а вот несколько новых экспонатов нашли — на чердаке.
Галина Легошина пока даже не знает, как назвать одну из этих находок. Это что-то отдаленно напоминающее по форме печной ухват. Однако гораздо больше, тяжелее и. страшнее.
— Подобными приспособлениями в давние времена в тюрьмах прижимали к полу разбушевавшихся заключенных. Скорее всего, на уровне пояса, — рассказывает хранительница музея. — Посмотрите, с внешней стороны этот «ухват» усыпан шипами. Наверное, чтобы арестант не мог схватить его руками.
Назначение другой находки более понятно — это стеклянный пузырек с надписью «Товарищество бр. Мамонтовыхъ». Из него, наверное, пили. Хотя могли использовать и в иных целях. Внутри пузырька, когда его нашли, был кусочек обгоревшей бумаги. Галина Степановна говорит, что пыталась его оттуда выудить — залила водой, думала, что вместе с нею бумажка и выскользнет. Но не тут-то было, она. затвердела. Бренчит теперь на дне пузырька будто деревянная.
И что-то на той бумаге написано? Может, послание кому-то? Но каким образом и кому неизвестный узник планировал отправить весточку из неволи? Есть свидетельства, что мимо тюремного замка проходила железная дорога (в музее даже старый рельс сохранился), но никакого водоема, куда можно было бы выбросить пузырек с письмом, поблизости не было точно.
— А на пузырьке-то герб! — прерывает мой мысленный экскурс в прошлое наш экскурсовод. — Такая посуда предназначалась осужденным государственным работникам.
Ого! Так может арестованный российский чиновник сжигал в этом гербовом пузырьке какие-нибудь компрометирующие бумаги, которые ему каким-то чудом удалось протащить с собой, через обыски и досмотры? Теперь о том остается только догадываться.
Вообще, рассказывать об истории старого замка Галина Степановна умеет так, что сразу же переносишься в былые времена. Совсем не веселые, но такие волнительные. Трудно даже представить, свидетелями скольких человеческих судеб стали красные кирпичные стены.
Они, кстати, и по сей день держатся на яично-известковом растворе. Новое музейное помещение, по словам Галины Степановны, — это третья часть большой камеры. Раньше, во времена Достоевского, она была длинной. В центре стоял стол — тоже длинный, а вдоль него скамейки. Здесь осужденные ели (соль, сало, хлеб хранили в суконных мешочках), пили чай, общались.
Из прошлого нас выдергивает стук в дверь соседней камеры. Это нынешние заключенные, услышав, что поблизости ходит «кто-то с воли», стучат с обратной стороны своей двери, приоткрывают глазок, выглядывая в коридор. Мы им куда интереснее, чем печальная фигура Федора Достоевского, согнутая под тяжестью кандалов.
Наверное, никто из них, выйдя на свободу, не изъявит желания побывать в местном музее. Как знать! Воспоминания, какими бы тяжелыми они ни были, — это часть истории, которой нельзя пренебречь. Галина Легошина в этом уверена, поэтому не перестает бороться за сохранность Екатерининского тюремного замка и ратует за включение его в реестр объектов культурного наследия.
***
фото: Галина Легошина у входа в Екатерининский тюремный замок, который в данный момент является одним из корпусов СИЗО N 1;Экскурсантка музейной камеры Мария Макушина;Элементы старых камер — раньше они отапливались печами.