Два миллиона домашних кур
Хотя птицефабрика «Тюменский бройлер» находится в поселке Каскара, она занимает такую большую территорию, что впору само предприятие называть поселком — с многочисленными хозяевами-работниками и богатым домашним хозяйством.
Заместитель директора по производству Сергей Шабалдин говорит, что здешнее куриное поголовье насчитывает два миллиона. Но, несмотря на такой размах, условия содержания и выращивания птицы стараются максимально приблизить к домашним. Корм дают поля Тюменской области с их привычной экологией. Начиная с 20-го дня жизни, «курочки-рябы» клюют цельное зерно. И живут будто не в птичниках-цехах, а под боком у заботливой хозяюшки.
ЦЫПЛЯТА ГУЛЯЮТ НА ПРОСТОРЕ
Мы наматываем километры на старенькой «волге» — мимо заснеженных полей, бункеров-бочек с кормом, однотипных низеньких строений… Останавливаемся у одного из птичников. Навстречу выходит оператор Ольга Хлебутина, выдает бахилы, халаты и шапочки — «чтобы не навредить птенцам».
Внутри очень тепло, даже жарко. На многие метры вперед убегает огромное желтое поле — будто цветки одуванчика на весеннем лугу. Правда, с нашим появлением эти цветки-цыплята оживают, бегут всем скопом в сторону, так что поле колышется, играет, как от ветра. Да еще Хлебутина начинает хлопать в ладоши, чтобы расшевелить малышей — они только что поели.
Работа операторов — за 38 дней вырастить из птенцов взрослых двухкилограммовых куриц и петухов. Два дня назад 30 тысяч птиц, произведенных породистыми английскими родителями из семейства «арбор эйкрз», пришли сюда из инкубатора, и теперь Ольга должна в течение дня хлопками звать их на прием пищи, следить за микроклиматом, да еще приговаривать иногда: «Кушайте хорошо, растите быстрее.»
На фоне шума тепловых пушек и вентиляции, под неизбежное массовое кудахтанье, эта улыбчивая миловидная женщина берет одного цыпленка в руки, раскрывает его крыло, осматривает лапы. Затем сминает у себя в кулаке, словно мягкий шерстяной шарик. Птицы совсем не видно, и мне кажется, что она задохнулась, но цыпленок вдруг просовывает взлохмаченную голову между пальцев женщины и оглядывается вокруг вытаращенными глазенками — он окончательно проснулся.
— За 15 лет работы я ощупала и изучила цыплят со всех сторон, -рассказывает Ольга. — Сейчас они еще маленькие, а дней через двадцать начнут проявлять характер — видны будут энергичные и пассивные птицы. У петухов появятся отличия от куриц — крупные гребешки и мощные ноги.
Бывает жалко расставаться с курицами, говорит Ольга Владимировна, но потом поступает новая партия, и опять — ежедневные хлопоты…
Птичник Хлебутиной — один из так называемых «напольников», где курица содержится не в клетках, а на свободном пространстве с открытым доступом к корму и воде. По словам Сергея Шабалдина, одно из направлений реконструкции фабрики -увеличение числа «напольников», только в этом году их станет на 22 больше.
И все же, как бы ни были условия содержания куриц приближены к домашним, рано или поздно они должны превратиться в продукты питания. Еще в одном цехе работа кипит уже не с курицами, а с тушками.
С УВАЖЕНИЕМ К ПТИЦЕ
К сожалению (или к счастью?), мы не застали процесс убоя. Зато мастер цеха упаковки Ирина Умбитова, которая на фабрике с 18 лет и поучаствовала во всех звеньях производства, рассказала, как изменились в последние два десятилетия работа на этом участке.
Раньше был ручной труд, сейчас все автоматизировано. Полуфабрикаты (грудку, бедро и прочее) заготавляли с помощью ножей и ножниц — теперь тушка кроится без участия людей. На сортировке было десять человек, сейчас два. Так что все многочисленные люди, которых мы увидели в цехе — мужчины и женщины в резиновых перчатках и нарукавниках, — заняты лишь упаковкой.
Начальник цеха по переработке Сергей Гарцуев рассказывает, что под премиум-маркой «рококо» выпускается птица, выращенная исключительно в «напольниках», обладающая за счет особой системы кормления улучшенным вкусом. «Троекурово» — это только охлажденная курятина. «Сила вкуса» — и охлажденная, и «заморозка».
Тоннель охлаждения — предмет гордости компании. В отличие от традиционных ванн, куда тушки загружаются сотнями, в тоннеле они не соприкасаются друг с другом, не замачиваются, и охлаждение происходит индивидуально.
Есть здесь и продукция особенная — это «халяль».
— Дважды в неделю, с шести до одиннадцати часов в цехе убоя работают мулла и два его помощника, — рассказывает Гарцуев. — Они по очереди читают молитвы и собственноручно режут птицу ножом. Затем это сырье маркируется, хранится отдельно. И на прилавки продукты из него поступают с припиской «халяль».
Например, ветчина «Падишах», которую мы увидели в цехе глубокой переработки. Сардельки, сосиски, колбасы — всего более 70-ти продуктов глубокой переработки мяса — тоже продукция «Тюменского бройлера». Стоят современные шприцы и кутеры, мужчины смешивают в них мясо и специи. От термокамер доносится вкусный запах копченостей. Сергей Гарцуев говорит, что ассортимент этого цеха расширится уже в ближайшие три месяц а — появятся пельмени и котлеты. И основное производство будет расширяться — есть задача превысить годовую планку в 36 тысяч тонн продукции (в прошлом году было 29 тысяч).
Гарцуев раньше работал на Боровской птицефабрике, занимался глубокой переработкой яиц.
— Та отрасль достаточно узкая, информации очень мало, -говорит он. — А здесь рынок гораздо интереснее и ближе к людям. Я, например, сам перестал есть свинину, говядину — очень редко. Все потому, что курятина — самое полезное мясо, в нем максимум белка и минимум жира.
***
фото: Ольга Хлебутина в своем «напольнике» с двухдневными цыплятами;Ирина Умбитова;Цех упаковки;Сергей Гарцуев