Федина любовь
Рассказ-быль
На третий день, как пришел из армии, Федя влюбился. С ним такого еще не было. Как будто морская волна прибоя у береговой скалы в шторм (он служил у моря) окатила парня с головы до ног.
Были и раньше такие забавы до армии. Дружил с девчонками-ровесницами. Провожал. Целовал. Его целовали, но такого не ощущал.
С Викой встретились взглядами в деревенском клубе на танцах. И у него, и у нее сразу вспыхнули искорки в глазах.
До встречи их жизни-ручейки текли разными руслами. Когда Федя уходил на службу, в деревне Вики не было. Пока шли его армейские будни, она работала по распределению — учителем начальных классов в школе. Он переписывался с теми, с кем дружил раньше, но эта связь была какая-то несерьезная, ни к чему не обязывающая, без надежды, без перспективы. Федя ей не придавал особого значения. Домой ехал с раздумьем. Как встретят? Кто встретит? В памяти перебирал многих девчонок, которые его помнят.
Вот, Любка, вроде бы красивая, за собой следит, хотя родители не ахти какие богатые, но наряды для нее находят. На работе, от людей слышал: ухватистая, за что ни берется, все в руках ладится. Мозги тоже не наизнанку закручены, но уж больно заносчивая. Много в людях видит недостатков, свои промахи не замечает. Если ее хвалят, то петухом поет.
К Любе и раньше у него душа не лежала. Ну, провожал. Ну, целовал, и не более. А теперь после разлуки (худо-бедно три года прошло) и совсем уголек погас.
Были близкие отношения с Надькой. Эта, как темная ночь от бела дня, отличается от Любки. Неряха несусветная. Все ее кофточки, блузочки никогда утюга не знали. Ни разу Федя не унюхал от нее даже тройного одеколона, не говоря уже о дорогих духах. Пахло от нее чем-то домашним, кухонным. Как будто она все прижарки, пришкварки в себя впитала. Ходила как-то по-особенному, заметно руками размахивала, как ветряная мельница.
Чего не скажешь про Таньку, с которой на покосе подружились. У этой было много мужских ухваток. Если при косьбе травы косой идешь впереди ее, то она всегда тебя поджимает, сама себе даже делает передышку, а ты идешь с испариной на лбу и без минуты отдыха.
И голос у нее какой-то мужиковатый, но в нем улавливаешь женскую теплоту и ласку. А глаза! В них можно долго смотреть, не мигая, и видеть искорки нежности, что как-то магически действует на тебя.
Все эти личности-характеры он в своих мозгах прокручивал не один раз, и ни одна из девушек не увлекала и не задевала за живое так, как Вика.
Вспомнил, когда отправлялся на «дембель», «Батя» (так все в полку звали командира полка) напутствовал словами: «Езжайте на гражданку, заводите семьи, беритесь за любую работу, там нужны ваши сильные руки и светлые головы! Не растеряйте нравственности, что обрели за время службы. Если Родина будет в опасности, мы обязательно вас позовем. Доброго пути!»
Сейчас, размышляя о сказанном, Федя понял, что командир попал в точку. С чего начинать на гражданке, он еще пока не знал, но когда на него навалилось такое доброе чувство, понял, что для начала это уже хорошо.
… И вот закрутилась, завертелась карусель. Чтобы она по инерции не пошла в разнос, надобно двоим удвоить энергию своих сердец и приложить весь жар души и хлад ума, чтобы образовалось единое целое.
По первости встречи разговоры с Викой были стеснительные, отвлеченные. Считали даже неудобным расспрашивать подробности быта, хотя знали друг о друге самый мизер.
Но чувства подсказывали, что их влечет друг к другу невиданными нитями.
Когда в клубе начинались танцы, и Вику приглашали другие, она всегда реагировала отрицательно. Это Феде давало больше уверенности.
Мало-помалу стали чуть смелее. Чем больше спрашивали и тут же отвечали на самые простые житейские вопросы, тем больше ощущали душевную близость. Были моменты, как будто она с полуслова понимала его рассуждения, и ему это очень нравилось и придавало уверенности.
Мысленно он сопоставлял ее со сверстницами. Если Любка или Надька были болтушки-говорушки, мололи, что на язык придет, по принципу «что на уме, то и на языке», то Вика умеет внимательно слушать, говорит спокойно, по делу, наделена чувством юмора. От их диалога у Феди на душе становилось все теплее и уютнее, и он чувствовал прилив нежности к этой девушке.
Сельский клуб для Феди стал родным, дороже своего дома. Даже школа, в которой когда-то учился он и где сейчас работает Вика, воспринималась по-другому. Все-то в ней ему стало дорого. Если случалось проходить мимо школы, появлялись трепет в груди и непрошенная дрожь в ногах.
В голове все время сверлило: быстрее бы вечер, чтобы увидеть Вику! Он только и думал о ней, и ни о ком больше.
А как только встречались, то говорили, говорили безудержно. Откуда что бралось — только одному Богу известно.
Оба все больше убеждались, что порознь они жить дальше не могут.
Как-то Вика уехала на два дня на семинар, а Федя все это время ходил как в воду окунутый. Какие бы домашние дела ни делал и где бы ни находился, она все время стояла у него перед глазами. На вопросы матери, что с ним такое происходит, отвечал невпопад.
Опасаясь потерять то, что на него нахлынуло и обворожило, он решился сделать ей предложение. А Вика как бы ждала этого и с полуслова согласилась.
Узаконили свой брак в сельском совете, без пышных цветов и ярких церемоний. Затем справили свадьбу. Веселья, шуток было хоть отбавляй. Все напутствия и пожелания старших принимали как должное.
И после свадьбы им еще не верилось, что ничто их разъединить уже не может. Потекла их совместная жизнь теперь одним ручейком.
Не буду описывать подробно, как сложилась жизнь этих двоих. Но коротко скажу, что вспыхнувшая при первой встрече их любовь, как яркий факел, по сей день уже полвека ярко светит и греет.
Если положить на чаши весов все недоброе и доброе, что случилось в жизни, то второе перевесит. Вика, теперь уже Виктория, благодаря своей сдержанности и такту всегда умела «срезать» углы и шероховатости в их жизни. За прожитые вместе годы они ни разу не поссорились. Всю гамму чувств и взаимоотношений чутко оберегали. Житейские сложности и неурядицы помогала преодолевать любовь.
«Какое это емкое и благородное слово — любовь! — размышляет на склоне лет Федя, теперь уже, конечно, Федор Степанович. -Можно любить природу, работу, уют дома, машину, детей, все что угодно. Но любовь к женщине — это нечто большее! Ты весь без остатка принадлежишь чувству, если оно настоящее. Не каждому выпадает на долю такой дар. В любви заключается весь смысл нашего бытия».
Скептики скажут — чепуха! Но такое можно только услышать от скептиков.