Возвращение вытрезвителя
Регистрационный журнал недавно открывшегося медицинского вытрезвителя (улица Новая, 2) уже на четверть исписан ровным почерком медсестер: имена, фамилии пациентов, их дата рождения… Кто бы знал, с каким трудом медикам приходится выуживать эту, казалось бы нехитрую, информацию.
— Вашу дату рождения назовите, пожалуйста, — обращается медсестра Тамара Никифорова к вновь прибывшему в сопровождении полицейских Петру Ивановичу.
— Так это… 1963 год, — помедлив, отвечает пациент.
— А число и месяц?
— Говорю же, 63-й год!
— Нет, я имею в виду, какого числа и в каком месяце вы родились.
— Не сбивайте меня с толку! — начинает нервничать Петр Иванович.
Хотя всем присутствующим очевидно, что с толку мужчину сбили явно не медицинские работники, а нечто другое: пиво, водка или портвейн -сейчас уже и не выяснить доподлинно, что именно употреблял Петр Иванович. Сам он этого не помнит. Однако помнит другое: пил долго — с самого утра и до позднего вечера. Даже и не заметил, как оказался в компании двух сотрудников вневедомственной охраны — совершенно не пьющих, потому как на службе, и настроенных решительно.
— Мы прибыли по вызову работников аптеки, — говорит водитель патрульного автомобиля Алексей Шмелев. — Мужчина с явными признаками алкогольного опьянения сидел в тамбуре аптеки.
Зашел туда, скорее всего, чтобы погреться. Полицейским он чистосердечно признался, что ночевать ему негде. Он, дескать, из пригорода, и добираться домой в позднее время суток и в приличном подпитии — не с руки. Поэтому на заднем сидении патрульной «лады» расположился даже с радостью. Сказал, что на вытрезвитель согласен.
— Пациентов у себя мы оставляем исключительно с их согласия, — рассказывает врач-нарколог Светлана Прокудина. — Но не больше, чем на сутки. Обычно за это время действие алкоголя на сознание человека проходит.
Правда, на сутки добровольцы задерживаются редко. Чтобы проспаться, им хватает ночи. Или полдня — если поступили в вытрезвитель днем или утром.
— От времени суток поток пациентов не зависит, — делится опытом Тамара Никифорова. — От дня недели — тоже. Мы думали, по выходным работа напряженная будет, а она и в будни не особо легкая.
Когда только заговорили о возрождении в нашем городе забытого на несколько лет медвытрезвителя, многие высказывали сомнения, что он превратится, скорее всего, в обычную ночлежку для людей без определенного места жительства. Чего скрывать, запись «бомж» в регистрационном журнале специализированного медучреждения появляется достаточно часто, однако не настолько, как предполагалось.
— Дело в том, что как раз бомжи-то — люди к экстремальным условиям приспособленные, — рассказывает старший сержант Сергей (в вытрезвителе несут постоянное дежурство сотрудники ППС).
— Они редко остаются лежать пьяными на холодной улице, разбредаются по обжитым местам — подвалам, теплотрассам.
А вот люди домашние, но перебравшие со спиртным, случается, попадают впросак: то заснут прямо на холоде, то болтаются по городу, рискуя стать жертвой преступления. По словам полицейских, они — самая легкая добыча для всякого рода злоумышленников.
— Раньше таких по отделам развозили, оставляли там, пока не протрезвеют, — продолжает Сергей. -Некоторых, даже тех, кому, вроде, и медицинская помощь не особенно требовалась, забирала скорая.
Но ни там, ни там подобным гражданам рады не были. Прибирали их к рукам от безысходности — куда еще? А сейчас вроде как пристанище появилось. Но и то — неизвестно, как еще сам поддатый гражданин решит.
… Алексей Шмелев и его коллега напряженно вслушиваются в сбивчивую речь Петра Ивановича, беседующего с врачом. Останется — не останется? Если нет, то полицейским придется решать новую задачку — куда теперь везти неспокойного подопечного? Есть два варианта: опять-таки -в отдел, либо домой, до которого не близко.
— Остается, — с облегчением переглядываются сотрудники ОВО.
Петр Иванович все-таки принял судьбоносное решение. Глядишь, в эту ночь сохранит хотя бы оставшуюся часть своего здоровья — не обморозится, не окажется побитым.
— Но это сегодня, — философски говорит младший сержант Андрей, напарник Сергея. — А ведь будет еще и завтра, и послезавтра. Где гарантия, что в другой раз тебя увидят, подберут, доставят?
Новому медвытрезвителю еще только чуть больше месяца отроду, однако здесь уже сложился некоторый негласный кодекс поведения — сотрудники стараются никого не осуждать (люди все взрослые). Их работа — оказывать посильную помощь. Но от таких философских мыслей, наподобие той, что озвучил младший сержант, никуда не деться.
Вот и молодой санитар Александр не выдерживает, говорит Петру Ивановичу, выдохнувшему в трубочку алкотестера порцию перегара:
— Напился, попал теперь в газету. Разве ж это хорошо?
Чтобы побеседовать с пациентом более пространно, у Александра будет еще время. После процедуры медицинского освидетельствования «клиентов» вытрезвителя отправляют в душ — не в холодный, как это было принято в былые времена, а в обычный, чтобы помылись. Не у всех это, кстати, получается. Тут на помощь и приходят санитары. Они же выдают пижаму. А вот она-то — в былых традициях, одноразмерная. Цветная. «Веселенькая», как заметила фотокорреспондент Катя Христозова.
Есть здесь и женские халаты. Да, пациенты случаются всякие.
— Женщины, правда, поскромнее, — говорит Светлана Прокудина. — А от мужчин приходится многое выслушивать. Но мы помягче стараемся с ними, как с детьми, они и успокаиваются.
Ведут себя многие, действительно, как дети. Кто-то рыдает, жалуясь на свою судьбу и пытаясь объяснить, как дошел до жизни такой. Кто-то, наоборот, продолжает неуемно веселиться, несмотря на присутствие полицейских. Некоторые, уже вымытые, переодетые в пижамы и уложенные в кровать, начинают что-то напевать себе под нос.
А буквально за час до нашего визита в вытрезвитель один из пациентов слезно уговаривал врачей отпустить его домой, потому что у него там. собачка. Не кормленная и не выгулянная. В обмен на свободу пообещал больше не пить. По крайней мере, этим вечером. Так же и школьник, не краснея, обещает своему учителю впредь не «хватать» двоек, лишь бы тот не вызывал в школу родителей.
На этом, пожалуй, сравнения с детьми заканчиваются. В остальном здесь все по-взрослому — серьезно и совсем не весело.
После положенного перерыва в 20 минут Петр Иванович снова дует в трубку алкотестера. Высвечиваются те же цифры, что и первый раз: 1,29 промилле. Когда санитар уводит за собой пациента в душевую, врач и медсестра переводят дух. Причем, как в переносном, так и в прямом смысле.
***
фото: Светлана Прокудина демонстрирует форму одежды пациентов;Санитар Александр;Все ясно без слов;Тамара Никифорова и Петр Иванович — разговор по душам.