Кто вы, доктор Дукор?
Прошлое окружает нас. Молчаливое, не всегда бросающееся в глаза. Но всегда готовое заговорить с тем, кто усерден и настойчив.
Небольшое деревенское кладбище. Скромная оградка, к которой уже несколько десятков лет никто не приходит. Вот только фотография на металлическом памятнике установлена, видимо, недавно.
Конец человеческого пути. А для нас с вами, читатель, это начало. Начало поиска, начало истории. Которая, как оказалось, еще совсем не забыта. Как странно, в тот же год, когда была обновлена эта фотография, на другом конце нашей страны, в Петербурге, вышла книга, на страницах которой мы можем прочесть то же имя, что и на этом памятнике.
А теперь вопрос: что общего между городом Лида в Белоруссии, городом Уссурийск в Приморском крае, московским Литературным институтом и…психиатрической лечебницей в поселке Лебедевка Заводоуковского района?
Правильный ответ: человек, судьба человека.
Четыре пункта, бегло перечисленных мной, — лишь некоторые этапы жизненного пути одного человека, который когда-то прошел этим маршрутом. Вернее, где-то прошел, а где-то его самого проволок, схватив за шиворот, бурный, романтичный, жестокий и коварный двадцатый век.
Теперь, чтобы не утомлять читателя, раскроем сразу все карты. Ну, почти все. Тем более что все нам, честно говоря, неизвестны. Так, до старого дела с крупными буквами на обложке «Хранить вечно» мы не добрались и, скорее всего, не сумеем в него заглянуть. Дело П-8075 сейчас оказалось по ту сторону государственной границы, в архиве Гродненского управления комитета государственной безопасности Республики Беларусь.
Что ж, за неимением гербовой -пишем на простой.
«Вспоминая свои молодые годы, не могу не упомянуть о моих руководителях в поэтическом семинаре Литературного института -Илье Дукоре и Леониде Ивановиче Тимофееве, сыгравших немалую роль в моей писательской судьбе. К этим людям я до сих пор испытываю огромную благодарность…»
Так написал в предисловии к десятитомному собранию своих сочинений Константин Симонов.
Это Илья Дукор похоронен в Лебедевке. В начале 50-х годов прошлого века он был первым и единственным врачом-психиатром в только что организованной Лебедевской психоколонии.
Вот и получилось, что его жизнь от города Лида до поселка Лебедевка мы можем прочертить только пунктиром. С небольшими остановками на поворотных пунктах его судьбы. Отметим их: место рождения — город Лида; учеба на медицинском факультете Минского университета; пишет стихи и входит в минскую поэтическую группу «Звенья»; переезд в Москву — занятие критикой, работа в Институте мировой литературы, преподавание в Литературном институте; призыв на военную службу, редактор армейской газеты; арест, суд, лагерь; после освобождения — врач-психиатр Лебедевской психоколонии.
Пока, по многим причинам, названным выше, нам удалось узнать не все. О чем-то приходится догадываться. Что-то хранится в устной памяти московских потомков Дукора. Ах, как могли бы помочь протокол первого допроса в 1941 году, автобиография, которой он не мог не писать, начиная работать в Литературном институте. А так — нам предстоит словно путь по болоту, с прыжками от документа к документу через неизбежные лакуны, едва прикрытые тоненькой пленкой авторского воображения.
ВРЕМЯ И МЕСТО
Илья Дукор родился в 1896 году. По документам, которые нам доступны, местом его рождения считается город Лида, что в 164-х километрах от Минска. Но куда ближе к нынешней белорусской столице находился другой населенный пункт, который в разных источниках называется то местечко Дукор, то деревня Дукора. Может быть, там жили его предки, оказавшиеся подданными Российской империи после трех разделов Речи Посполитой — в 1772-м, 1793-м и 1795-м?
Поскольку мы ищем источники поэтического творчества Ильи Дукора, то почему бы не отметить, что с этим местечком-деревней связаны имена семейства Огиньских (вспомним знаменитый полонез Михала Огиньского «Прощание с Родиной») и семейства польско-литовско-белорусского композитора Станислава Монюшко, — примерно за сто с лишним лет до рождения нашего героя. А в последней четверти XIX века там же в Дукоре родились три брата Чарни, поэты и публицисты, печатавшиеся под разными псевдонимами в России и Америке. Может, там воздух какой-то особенный, в Дукоре?
МЕДИЦИНСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
Ни анкет, ни строчки из автобиографии. Только скупое упоминание в Сводном электронном каталоге:
«Дукор Илья Семенович (врач, поэт; 1896 — ?). Выпускник медицинского факультета Белорусского государственного университета. Переехал в Москву, работал врачом-психиатром… »
Понятно, что это лучше, чем ничего. Но.
Но, может быть, именно диплом медицинского факультета спасет Илью Дукора, когда на десять лет за ним закроются ворота лагеря? Может быть, именно медицинский диплом спасет его от лесоповала, заточив от мира в лагерном медпункте? Несвобода, но все-таки возможность прожить до освобождения?
ЦЕПЬ ИЗ ТРИНАДЦАТИ ЗВЕНЬЕВ
В 1925-1927 годах Илья Дукор -член минского литературного объединения молодых пролетарских русскоязычных писателей «Звенья». Так же называли альманах, в котором напечатаны его стихи. Один из этого объединения -Ефим Садовский — в 1965 году в журнале «Неман» напечатал небольшие воспоминания «Нас было тринадцать». Интересно бы прочитать, что написал о своей юности и своем старшем товарище (Ду-кор родился 12-ю годами раньше) журналист Садовский, проработавший в газете «Советская Белоруссия» с 1927 по 1970 год? Хотя, не исключено, что автор, может быть, только бегло упомянул, что был-де такой. Не вдаваясь в детали и подробности.
Самая печальная — лагерная -страница жизни Дукора дает нам основания думать, что партийный журналист и в 1965 году мог избирательно подойти к проблеме -о ком писать, а о ком и промолчать. Как признался в подобном Александр Твардовский в поэме «За далью даль», в главе «Друг детства»:
«… Я знаю, если б не случиться// Разлуке, горшей из разлук,// Я мог бы тем одним гордиться,// Что это был мой первый друг.// Но годы целые за мною,// Весь этой жизни лучший срок -// Та дружба числилась виною,// Что мне любой напомнить мог.»
Пишу это не в осуждение, а в напоминание, что это жизнь была такая.
Текстов сборника «Звенья», изданного на русском языке в Минске в 1926 году, не удалось найти. Даже в Интернете. В сети я выловил только список названий 42 стихотворений. Прелюбопытнейший! О чем же писали эти ребята из группы, примыкавшей, как и многие литераторы в то время, к РАППу — Российской ассоциации пролетарских писателей? (До Союза советских писателей еще было целых 8 лет).
Вот на выбор несколько: «Катя-наборщица», «Черный треугольник», «Пахарь», «Песня столяра», «Трубочист», «Токарка», «Паровоз», «Чугунный мерин». Все такое, очень «рапповское», как видно из названий.
А у Дукора в сборнике четыре стихотворения: «Катастрофа», «Письмо с Немиги», «У памятника Пушкину» и «Хорошо ошалевшей оравой.» Понятно только, что Немига — это речка, протекавшая по Минску, сейчас она высохла и стала улицей.
Продолжение следует.
***
фото: Могила, обнаруженная в Лебедевке;Илья Дукор.