Личное дело спецпоселенца Киреева
Мы продолжаем листать дела о реабилитации из отдела спецфондов информационного центра областного УМВД.
На прошлой неделе читатели узнали историю судьбы Екатерины Николаевны Глушенко из поселка Совлинский Кондинского района.
Екатерина Николаевна похоронила в тайге мужа, подорвавшего здоровье на тяжелых работах, проводила на войну двоих сыновей. И всю жизнь прожила с клеймом «бывшей кулачки», «врага народа». Реабилитирована была лишь в 2002 году, когда поселок Совлинский уже практически исчез с карты Ханты-Мансийского автономного округа.
Мы продолжаем идти по местам исчезнувших деревень Кондинского района, куда в годы сталинских репрессий ссылали семьи кулаков. Ими построены поселки Лиственничный, Мало-Новый, Ягодный, Сумпанинский, Совлинский, Дальний.
Еще одно спецпоселение, которого ныне уже нет на карте, — Леушинка.
В 30-е годы прошлого столетия в Леушинку была сослана семья Георгия Петровича Киреева, уроженца хутора Коньково станции Покровская Ростовской области. Передо мной личное дело спецпоселенца Киреева — N 856. В углу вклеена маленькая черно-белая фотокарточка коротко стриженного худого человека.
Из анкеты на первой странице, заполненной мелким неразборчивым почерком, можно узнать, что родился Георгий Петрович в 1901 году. Был беспартийным, образование имел два класса. На момент ссылки ему было 36 лет. Привезли в тайгу всей семьей, вместе с женой Павлиной Владимировной, дочерями Любовью, Анной и Верой. Глава семьи устроился в лесхоз работать пильщиком.
За что Киреевых раскулачили и сослали с хутора? До революции Георгий Петрович имел две пары быков и вместе с отцом занимался торговлей.
«Воровал колхозный хлеб. В колхоз вступал, но в артели работал плохо», — написано в деле под заголовком «Конкретные факты и антисоветская деятельность за последнее время».
И крепкое хозяйство, и торговля, думается мне, имели лишь одну цель — содержать большую семью. Подтверждением тому, что главной заботой Киреева были жена и дети, служит письмо, которое 10 марта 1938 года ссыльный отправил в адрес начальника районного НКВД по фамилии Чачин.
От Киреева Егора:
«Прошу вашего разрешения поступить мне на работу в пихтоваренный завот д. Ст-Кучук. Я инвалид и в лесхозе работать, пока не вылечусь, не могу. Сейчас в лесхозе все легкие работы прикрылись. Мне работы больше не дают. Содержать своей семьи не имею ничем. Семья моя пять человек, все нетрудоспособные».
Трудно проследить, как складывалась жизнь спецпоселенцев дальше. В деле множество справок с ежемесячными отметками в комендатуре. Так, не имея права и шагу ступить без разрешения на то коменданта, прожили несколько лет, пока не повзрослела старшая дочь — Любовь.
Возможно, девушка захотела уехать из поселка учиться, а не могла. Поэтому обратилась с заявлением освободить семью и ее лично из спецпоселения. Комендант Бушмелев не нашел оснований препятствовать этому запросу. За все время Егор Киреев не был замечен ни в чем подозрительном, работал ответственно. Ходатайство его дочери приняли, и 13 июля 1954 года семья была снята с учета.
Однако история на этом не закончилась. Не стало поселка Леушинка, но люди не забыли того, что им пришлось пережить.
28 января 2005 года во внутренние органы пришло письмо от пенсионерки Любови Георгиевны Сорока из Абатского района. Той самой 16-летней девушки Любы, которая некогда добивалась справедливости для себя и своих родителей.
«Прошу Вашей помощи восстановить документы, что моя семья была репрессирована. Мы высланы были с Украины, до Омска везли эшелоном, с Омска — пароходом на Север, на сплавку леса. Привезли нас в пустой лес, делали землянки, так мы и проживали…»
Письмо, которое по сути является официальным запросом, наполнено воспоминаниями человека, которому не с кем поделиться своей горечью и обидой.
Любовь Григорьевна просит о помощи и пишет «… у меня здесь никого нет, обратиться не к кому». Видимо, однажды сорванная с родных мест, семья так и не смогли обрести настоящий дом.