Унесенные вихрем враждебным
В пасмурном ноябрьском Крыму, где только что отгремели бои Гражданской войны, его будут согревать солнечные воспоминания: порхающая над палубой, на славном волжском ветерке, голубая вуаль словно перенесет капитана Белой армии, чье молодое лицо покрыто шрамами, в безмятежный год 1907-й.
Река. Веселый пароход «Летучий». Необыкновенно красивая незнакомка, стремительная и естественная в каждом своем движении…
Поручик (в новом фильме Никиты Михалкова «Солнечный удар» у главных героев нет имен) ошеломлен присутствием очаровательной дамы, старательно напоминает себе, что у него есть невеста. Но происходит нечто, чему он не сможет противиться.
Рано утром незнакомка исчезает, а молодой офицер просыпается счастливым и несчастным одновременно. И узнает из оставленной ему короткой записки, что то, что случилось между ним и этой замужней женщиной, — лишь «солнечный удар», по ее красивому и взволнованному определению. А «это не может быть долго, от этого сгорают».
… Из фильтрационного лагеря, устроенного красными во взятом ими Крыму усталый капитан в мятой шинели (это он был когда-то молоденьким поручиком в белом кителе) станет упрямо возвращаться — но только мысленно, иного просто не дано — в те сладостные воспоминания о, возможно, лучшем, что было в его жизни. Ибо в миг душевной опустошенности и мрака, окутавшего будущее, человек должен искать возле себя, как потерпевший кораблекрушение, некий спасательный круг. Или, если хотите, свой луч света.
Вот это переключение времен, красок, эмоциональной тональности, этот внезапный и непредсказуемый переход от счастливых волжских деньков к плену холодного Крыма (потому что бывшие врангелевцы фактически остаются в плену), то держит нас в напряжении, то блаженно расслабляет. Заставляет любоваться теми удивительно выстроенными кадрами, на которые горазда камера главного оператора картины Владислава Опельянца. Та же тончайшая вуаль, сорванная со стула свежим ветром (этакое крылышко счастья), может превратиться у него в белокрылую чайку. И волжские виды красивы необычайно, и даже вишни на тарелочке в скромной гостинице, приютившей героев, могут почти сказочно светиться летним утром.
НИЧЕГО СЛУЧАЙНОГО
Показалось, впрочем, ненадолго, что где-то на середине трехчасовая картина, где так причудливо соединены историческая драма и любовная история, чуть-чуть забуксовала.
Незнакомка уезжает, а Поручик мается в том же городке N, знакомится с мальчишкой по имени Егорий и совершает с ним что-то вроде экскурсий по местным красотам. Вот тут-то зритель, привыкший к жесткому драйву (Голливуд приучил), может заскучать и заерзать на своем мягком сиденье.
Мальчишка, наслышанный о Дарвине и забавно рассуждающий на тему «неужели даже царь и великие князья произошли от обезьяны?», сначала представился мне почти случайным персонажем. Обманка, иллюзия! Ничего случайного у Никиты Сергеевича быть не может. Забытые у Егория часы (дал пареньку, чтобы разбудил вечером в той же самой гостинице) будут возвращены господину белому офицеру только через 13 лет, уже в море, на старой барже, плывущей вроде бы к счастливому берегу (по домам!). Хотя с каждой секундой наше напряжение нарастает, и стучит в сердце близость трагического финала.
Но Капитан получил еще одну минуточку счастья, узнав в коменданте фильтрационного лагеря, все еще не покинувшем берег, своего нечаянного юного спутника. И, с трудом распахнув заржавевший иллюминатор, он будет радостно кричать былому знакомцу.
Ах, сколько многозначительных деталей, сколько лаконичных визуальных подробностей-знаков -и читать их, разгадывать необыкновенно интересно. Впрочем, такое случалось со мной и раньше на фильмах Михалкова, начиная с самого первого — «Свой среди чужих, чужой среди своих» 1974 года (40 лет назад начинающий режиссер пришел в кино как раз с темой Гражданской войны).
ИЗ МРАКА К СВЕТУ
На сей раз новизну подхода вижу и в том, что, наверное, впервые в нашем кино Никита Сергеевич решил рассказать о судьбе побежденных. И, разумеется, не мог не показать и победителей, вдруг по лучивших дьявольскую возможность решать судьбы сотен «классовых врагов».
В фильме «Солнечный удар» присутствуют и реальные исторические лица — глава Крымского ревкома венгр Бела Кун и комиссар Розалия Залкинд (Землячка). И Кун, и Землячка, пишут, были причастны к массовому террору в Крыму в 1920-21 годах. Землячка, вступившая в РСДРП в 1898 году, спустя много лет доросла до заместителя председателя Совета Народных Комиссаров. А ушла из жизни 21 января 1947-го — то есть в день смерти Ленина, через 23 года после него. Такое вот совпадение.
Почему-то уверен, что другие зрители «Солнечного удара» тоже захотят узнать больше. Наверное, и в этом видели свою сверхзадачу создатели фильма, снятого по произведениям Ивана Бунина. Сам Михалков признается, что вынашивал замысел картины еще в начале 80-х, но тогда снять такой фильм было невозможно:
«Я прошел огромный путь. На протяжении 30 лет я так или иначе возвращался к идее снять фильм по мотивам «Солнечного удара»… Это не просто обыденная любовная история. Это провидение, магия, нечто неосязаемое и неуловимое, понятное лишь двоим.
Одиннадцать раз я переписывал рассказ от руки — пытаясь погрузиться в его энергетику, поймать неуловимую ауру языка. Но приблизиться к таинству небольшого рассказа, понять его атмосферу можно, лишь пытаясь понять самого Бунина. Поэтому я вновь и вновь стал перечитывать произведения Ивана Алексеевича. И в какой-то момент понял, что хочу показать в фильме разного Бунина, контрастного, узнаваемого и абсолютно незнакомого. Так появилась идея соединить «Солнечный удар» и «Окаянные дни» (дневники писателя 1918-1920 гг. — В.Т.)».
НЕЗНАКОМКИ И НЕЗНАКОМЦЫ
В фильме почти нет тех, что снимается в кино много и часто. Говорят, кастинг был многотруден и охватывал не одну европейскую страну. Что ж, и здесь авторы не хотели повторяться и пожелали, чтобы у героев были новые лица. Поручиком-Капитаном стал 28-летний латышский актер Мартиньш Калита. Выпускница театрального училища имени Щепкина 25-летняя Виктория Соловьева предстала на экране в роли Незнакомки, это ее первая главная роль в кино.
Очень ярко, «на нерве», сыграла Землячку молодая московская актриса Мириам Сехон. Пишут, что в столичной богеме ее знают неплохо еще и как музыканта. Роль у Мириам — эпизодическая, но из тех, что запоминаются надолго.
Но и вещи, появляющиеся в фильме, как и люди, исполняют заданное и предначертанное. Например, фотоаппарат деда, который через все ужасы войны пронес молоденький юнкер. Или чемодан, полный папирос и сигар (коллекция отца), который так пригодится еще одному бывшему офицеру. А как — увидите сами.
Ослепительная женщина, мираж из 1907-го, так и не появится в печальные времена крымской катастрофы. Догадываюсь, что кто-то из зрителей ждал ее на новом витке сюжета, но потом мудро решил, что этого совсем не нужно. Ее светлый образ — хрупкий, тающий в тумане — остался мечтой, сказкой, нежнейшим и сильным воспоминанием, держащим на плаву главного героя.
Всегда должно быть что-то сильнее смерти, пусть это еще одна иллюзия нашего бытия.
***
фото: Виктория Соловьева в роли Незнакомки;Землячка — Мириам Сехон.