Исповедальная книга
Георгий Данелия. «Чито-грито». Москва, 2014. Издательство «Эксмо». 768 с.
Сам Георгий Николаевич в представлении не нуждается. «Сережа», «Я шагаю по Москве», «Осенний марафон», «Путь к причалу», «Не горюй», «Совсем пропащий», «Фортуна», «Кин-дза-дза», «Мимино»… Как написал Юлиан Семенов в своих «Одесских рассказах»: «За Ришелье все сказали мушкетеры». Так и «за режиссера Данелию» все сказали его фильмы. Можно ли к этому что-то добавить?
Оказывается можно. И Георгий Данелия написал… Что? Как определить жанр этой объемной книги? Издательство «Эксмо» затруднилось и скромно пояснило: автобиографическая проза. Не повесть. Не роман. Даже не сборник рассказов. А что? Поток сознания? Собрание анекдотов о том, как делается кино? Описание грузинских и прочих застолий? Портреты замечательных актеров и актрис — Бондарчука, Скобцевой, Кикабидзе, Мкртчяна, Басилашвили, Леонова, Нееловой? Зарисовки творческих мук режиссера? Описания действий киночиновников, настаивающих, чтобы «в интересах международных отношений» был вырезан из готового фильма тот или иной эпизод? Все это есть, все это читается залпом, потому что хорошо и искренне написано.
«Когда б вы знали, из какого сора рождаются стихи, не ведая стыда» (Ахматова). Так и фильмы Данелия рождались из детства в Москве и Грузии, из воспоминаний о крохотных селеньях в горах, из того же детства, прошедшего в общении с замечательными артистами и режиссерами Михаилом Калатозовым, Михаилом Чиаурели, Михаилом Названовым и Верико Анджапаридзе… Это только наши. А общение со знаменитым итальянским художником Тонино Гуэрра, влюбленным в нашу страну, инициатором присуждения одному из советских подводников премии Ротонди -«Ангелы нашего времени» как человеку, в 1962 году спасшему мир от третьей мировой войны. А еще многочисленные рисунки автора — его когда-то приняли на режиссерские курсы только из-за рисунков, они понравились самому великому Пырьеву!
Если пересказывать «автобиографическую прозу» Данелии по эпизодам, получатся те же 768 страниц. Никакого «Тюменского курьера» не хватит. А пересказывать страшно хочется. Например, заметки курсивом, которые, видимо, никак не влезали в текст на законных основаниях. Одна такая есть и в главе, посвященной работе над фильмом «Мимино», герой которого, пытаясь позвонить в грузинское село Телави, попадает в Тель-Авив.
«Между прочим. В Телави на главной улице к стеклу витрины «Продмага» был приклеен тетрадный листок, на котором от руки, кистью, на русском языке, было написано: «Имеется в продаже свежий бараний ум»…
Впрочем, на всякий случай я должен предупредить, чтобы вероятный читатель не воспринял текст как сплошную ржачку. Много смешного. Но много и трогательного. Впрочем, полнее и точнее написал тот, кто о нас с вами уже сказал все: «… и вдохновенье, и жизнь, и слезы, и любовь.»
Поэтому определим жанр книги Георгия Данелия так: исповедальная книга. Я думаю, что автору хотелось и сказать то, чего не смог или не успел сказать в фильмах, и объясниться, и признаться в любви.
По-моему, это у него получилось блестяще. А у автора этой заметки возникло одно-единственное желание: собрать все фильмы Георгия Данелия и медленно посмотреть их еще раз. Один за другим — «Я шагаю по Москве», «Осенний марафон», «Путь к причалу», «Не горюй», «Совсем пропащий», «Фортуна», «Кин-дза-дза», «Мимино».
***
фото: