Суд по делу Шведова: без комментариев
Поддержать на суде хоккеиста Евгения Шведова хотели многие участники любительской команды «Астарта», в которой он играл последний год. Но процесс объявили закрытым. Самые упорные из группы поддержки дожидались окончания заседания в коридоре Калининского районного суда.
Впрочем, можно было и не дожидаться.
— Никаких комментариев о ходе судебного следствия я давать не намерена, — сказала судья Алла Петровских, выйдя из процесса. — Комментировать приговор тоже не считаю возможным. Когда решение по делу будет принято, стороны смогут с ним ознакомиться. И этого достаточно.
Хотя причину, по которой на заседания не пускают слушателей, Петровских все же пояснила: «дело касается интимных сторон жизни погибшего и подсудимого». Вот только те, кто знает Шведова, убеждены, что его это дело вообще касаться не может.
— Я верю Жене, который говорит, что он не убивал, — рассказывает играющий тренер команды «Астарта» Евгений Борток. -И не верю тем доказательствам, которые представили суду следственные органы. Любой профессиональный юрист, который в этом заинтересован, камня на камне не оставил бы от этой доказательной базы. Сам я не юрист, с подобными ситуациями никогда не сталкивался, но даже мне понятно: чтобы обвинить человека в таком страшном преступлении, должны быть гораздо более веские улики.
… Прокуратура Калининского округа утвердила обвинительное заключение против 45-летнего Евгения Шведова в июне. Ему вменили убийство 65-летнего тюменца. По версии следствия, «27 марта этого года около 17.00 Шведов находился в квартире у своего знакомого. У гостя к хозяину возникли личные неприязненные отношения, в связи с чем он решил его убить». Эксперты насчитали на теле пожилого человека более 20 ножевых ранений, от которых он скончался на месте.
На подозреваемого сотрудники правоохранительных органов вышли через два дня после случившегося. Забрали Шведова из квартиры его подруги Елены, ничего не объяснив. Женщина разыскивала Шведова, обзванивая полицейские участки, пока не узнала, что ее друга обвиняют в жестоком убийстве.
— Следователь, которому я тоже позвонила сама, при личной беседе сказал мне что-то вроде этого: «У него в Тюмени никого нет, никому он не нужен. Да и вам надо ли его защищать?» Конечно, все это лишь мои слова, которые ничем не подтверждены. Но тогда я была не в том состоянии, чтобы думать о диктофонной записи или адвокатах. Я ведь тоже никогда не сталкивалась с подобным и не думала, что придется столкнуться.
… В Тюмени у Евгения Шведова, и правда, нет никого из родных. Год назад он переехал в наш город из Омска (там у него остался сын-студент), чтобы найти работу. Хотел устроиться тренером или преподавателем физкультуры, выписывал из Интернета и газеты номера потенциальных работодателей, обзванивал их. Вот это-то, уверены знакомые Шведова, и сыграло роковую роль. Дело в том, что главной зацепкой, которая вывела полицейских на хоккеиста, стал звонок, поступивший незадолго до случившегося с его телефона на телефон убитого.
— Но Женя в то время за день обзванивал многих, мог ошибиться на одну цифру в номере, — говорит Елена. — Он и говорит, что ошибся. Но кто бы его слушал.
Позже, в ходе следствия, на компьютере убитого была найдена переписка с сайта, где общаются люди нетрадиционной сексуальной ориентации (эти интимные подробности дела и имела в виду судья Петровских). Сотрудники правоохранительных органов установили, что убитый переписывался, в том числе, и со Шведовым. Якобы IP-адрес (сетевой адрес узла в компьютерной сети —М.С.) интернет-собеседника, с которым переписывался убитый, совпадает с IP-адресом компьютера Евгения Шведова.
— Но и это не доказательство! — уверен Евгений Борток. — Я узнавал об этом: IP-адрес может быть один на целый район. Да и вообще, переписку нашли только на компьютере убитого, а ноутбук Жени вообще не числится среди вещественных доказательств, хотя в первую очередь надо было проверить именно его жесткий диск -на нем сохраняется даже удаленная информация.
По мнению адвоката Шведова Александра Полякова, по поводу стопроцентной принадлежности сетевого адреса определенному компьютеру в уголовном деле должно быть заключение квалифицированного эксперта, а такого заключения нет.
Зато в деле есть… явка с повинной, подписанная обвиняемым. На этом бы, собственно, можно было бы и поставить точку. Какие еще нужны улики? Но после того, как Шведов сознался в совершении преступления, он пишет во все инстанции о том, что сделал он это под сильным физическим давлением. Его защитник и друзья склонны этому верить. Говорят, что человек, не испытавший на себе давления, не смог бы в таких подробностях описать весь процесс выбивания показаний.
— Кроме прочего, во время следствия мой подзащитный подписал документ о том, что он отказывается от моих услуг в пользу государственного адвоката, — говори Поляков. — Однако на суде, при первой же возможности, сообщил, что сделал он это не по своей воле и что он по-прежнему считает меня своим адвокатом. Зачем бы ему это было нужно?.. На мой взгляд, нестыковок в деле очень много. Но истина — одна, и цель судебного процесса — установить ее.
Друзья Шведова тоже хотят, чтобы истина восторжествовала.
— У нас нет цели кого-то выгородить, — продолжает Борток. -Ведь Женю мы знаем не так давно. Человека-то иногда и за всю жизнь до конца не узнаешь. Но если получится так, что осудят невиновного, то дело закончится большой трагедией: убит человек, невиновный сидит в тюрьме, а настоящий убийца остается на свободе.
… Такой разговор у меня состоялся у закрытой двери зала заседаний в коридоре Калининского районного суда с людьми, которые, побросав свои дела (у каждого — семья, работа), заняты тем, что лихорадочно перелистывают Уголовный кодекс. Штудируют судебную практику (они же оплачивают и услуги адвоката -собирали на него всей командой). Хотят выступить общественными защитниками. Потому что не верят тем доказательствам, которые предоставляются по делу Шведова.