История уже написана. Осталось ее прочитать
Описание любых исторических событий напоминает плетение косичек. Три пряди: документ плюс официальное изложение события плюс воспоминание свидетеля.
Точно так мы рассказывали об отправке первых нефтяных транспортов на Омский НПЗ от причалов Шаима, Усть-Балыка и Мегиона. Тем же методом воспользуемся и для рассказа о строительстве нефтепровода Шаим-Тюмень. Волею пославшего меня в Урай редактора газеты «Тюменский комсомолец» Володи Фатеева, я сам был свидетелем последних ударных недель стройки. При мне представитель дирекции строящихся трубопроводов Семен Косой написал нефтяникам заявку с просьбой: «Отпустить столько-то тонн сырой нефти для заполнения нефтепровода». Я попросил Семена Аркадьевича воспроизвести эту заявку еще раз и долгие годы хранил пожелтевший листочек между страницами моего блокнота. А потом отдал в архив.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ОБЪЕКТ
… В одном из предыдущих отрывков мы говорили, что направление этого нефтепровода определилось не сразу. По первому варианту его хотели проложить в сторону строящейся лесовозной дороги Тавда-Сотник. Но потом посчитали более эффективным выйти сразу на Транссибирскую магистраль. 410 километров от Сухоборского парка до Тюмени. 410 километров и три строительных сезона — два летних и один зимний.
К тому же, тюменский вариант можно было строить сразу с обеих сторон.
3 июля 1964 года пленум промышленного обкома партии отмечал, что строительно-монтажные и специализированные организации созданы в Урае. Что на строительство нефтепровода Шаим-Тюмень перебазируются участки из других областей. Что для этой трассы уже прибыло в Тюмень более 5000 тонн труб. Первый заместитель председателя Газпрома СССР Юлий Боксерман заверил, что это ведомство (в будущем оно станет называться Миннефтегазстрой, и его министром назначат первого секретаря Тюменского обкома Бориса Щербину) принимает «конкретные меры по обеспечению окончания строительства и ввода в эксплуатацию нефтепровода Шаим-Тюмень в третьем квартале 1965 года». Учитывая все это, пленум обязал «объединение Тюменьнефтегаз… подготовить добыч у нефти на Шаимской группе месторождений в объеме двух млн тонн в год к началу 1966 года».
Тем временем речники словно бросали вызов строителям трассы. Уже 11 июля, через полтора месяца после начала первой нефтяной навигации, Шаим рапортовал о выполнении годового (!) плана по отгрузке «черного золота» на Омский НПЗ. Этот рапорт как будто ускорил события. Ровно через неделю, 18 июля, у деревни Ембаево Тюменского района экскаваторщик Николай Князев вынул первый ковш грунта. Начался беспримерный в здешних местах бросок техники на Север. Кстати, транспортную проблему решали два вида: тяжелые вертолеты Ми-6 и. артиллерийские тягачи средние (АТС).
В 1964-м тема трубопровода Шаим-Тюмень оставалась в тени других, более громких событий. Создавалась сама структура нефтяной промышленности в Тюменской области. Осуществлен десантный, но эффектный шаг по доставке первой тюменской нефти на перерабатывающий завод в Омске. А на четырехстах километрах между Тюменью и Шаимом потихоньку рубили просеку. Экскаваторы, утопая в болоте, копали траншею. Потом пришла пора топтать зимник, доставлять трубы и другие материалы в голову стройки.
Да и в новом, 1965-м году, которому посвящены 97 страниц первого тома сборника «Нефть и газ Тюмени в документах», не так уж часто звучит тема шаимского нефтепровода. Во всяком случае, на первых девяноста страницах этого раздела об исторической стройке упоминается всего 11 раз.
Почему же тогда мы называем ее исторической? Да потому что в этом случае, как и в ряде других, приобретался первый опыт, который сегодня позволяет напомнить, что вначале был Шаим. Первая нефть. Первая железная дорога в этом районе. Первый нефтепровод.
ГОВОРЯТ ДОКУМЕНТЫ
Позволим себе процитировать эти одиннадцать сообщений одно за другим.
7.01.65. Автопоезд с трубами для будущего нефтепровода совершил рейс в Урай и вернулся обратно.
26.01.65. Бюро обкома КПСС считает, что «сложилась реальная возможность завершить пуск нефтепровода не в 1966 году, а в 1965-м». Говорится о начале закачки нефти в трубопровод уже в июле-августе.
6.02.65. На областной комсомольской конференции идет речь о досрочном завершении стройки. Делегат от СУ-13 Московского сварочно-монтажного треста из Урая обещает в кратчайший срок пройти заболоченный участок в 160 километров.
16.06.65. На строительстве нефтепровода Шаим-Тюмень уложено в траншеи 240 километров трубы.
16.06.65. «… Нефтепровод — это реальная действительность, мы все в него верим и просим строителей, которые занимаются обустройством Шаима, тоже верить, что нефтепровод будет пущен в установленные сроки. Главное в этом году — дать 1 миллион тонн нефти, дать нефть по шаимской трубе.» (из выступления начальника объединения «Тюменьнефтегаз» А. Слепяна на пленуме обкома партии).
16.06.65. «. Мы гордимся лучшими нашими людьми… Это они в ненастные дни осени, в холодную зиму, в непроходимой тайге шаг за шагом продвигались вперед. Их имена: Дударев, Уланов, Аверкиев, Григорьев, Полторацкий, Шельтик, Шайхутдинов, Князев и многие, многие другие…» (из выступления начальника «Главтюменьнефтегазстроя» А. Барсукова на пленуме обкома).
25.06.65. Поселок Урай преобразован в город окружного подчинения с сохранением прежнего наименования.
21.09.65. «. Слов нет, работники нефтяной промышленности сделали многое. Однако нефтепровод строится медленно…» (из доклада первого секретаря обкома Б. Щербины на пленуме ОК).
1.10.65. «… Досрочно заканчиваются работы по сооружению нефтепровода Шаим-Тюмень. На днях начнется закачка нефти в трубу. Темпы развития нефтяных и газовых месторождений должны быть значительно выше. Богатства здесь такие, что в этом районе можно добывать нефти больше, чем в США, а газа в несколько раз больше, чем получает сейчас вся страна. Открытие нефти и газа в Сибири — крупнейшее событие нашего времени…» (из речи депутата Б. Щербины на сессии Верховного совета СССР).
4.11.65. «Вчера в Сухом Бору настоящая сибирская нефть пошла в огромную трубу нефтепровода» (из газеты « Тюменская правда»).
11.11.65. Бюро обкома отмечает, что строители нефтепровода провели значительную работу на трассе — на 10 ноября полностью разработана траншея, сварено, заизолировано и уложено 390 км трубы… Вместе с тем бюро считает, что руководители строительных организаций срывают ранее определенные сроки ввода в действие нефтепровода. По вине Тюменского речного пароходства 3,2 километра труб не были доставлены на место работ и потребуются дополнительные усилия для перевозки труб с баржи на трассу нефтепровода… (и дальше десять пунктов постановления, начинающихся со слова «обязать… ) Обязать Тюменскую авиагруппу организовать вывозку труб на трассу вертолетами Ми-6.
ПРОБЛЕМУ РЕШИЛ ВЕРТОЛЕТ
Есть повод обратиться к собственным впечатлениям, к первому знакомству свежего выпускника Уральского госуниверситета с территорией, где предстоит жить и работать почти полвека.
23 октября. Урай, четыре месяца назад ставший городом, напоминает разворошенный муравейник. Тяжелая техника грохочет прямо под окнами деревянных двухэтажным домов. Жидкая грязь на дороге едва успевает смерзаться в комки, как ее тут же месят и дробят стальные гусеницы военных тягачей — основной теперь здешний транспорт. Тягач проходит, каша из грязи и снега тотчас на морозе приобретает вид тверди. Но эта твердость обманчива — встанешь и провалишься.
А тяжелые вертолеты Ми-6 едва не цепляют за крыши домов. Стройка финиширует. Финиширует с надрывом. Финиширует, сжав зубы. Но все-таки финиширует.
В нашей стране еще не было опыта решения такой технической задачи в таких условиях — тайга, болота, поздние весны и ранние зимы. Вот и эта, зима 1965-1966 годов едва не подставила ножку строителям. Кстати, почему «едва не»? Мороз прихватил у поселка Половинка, что недалеко от деревни Сатыга баржу с трубами. Баржа замерзла в реке и до крепкого льда никак не доставить эти трубы в точку под названием Запор, где был участок поворотной сварки. Сейчас уже и не вспомнить, кому пришла в голову эта мысль -перебросить стальные трубы по воздуху. Тяжелый Ми-шестой зависал прямо над баржой, стропальщик цеплял трубу крючьями, и она взмывала в воздух. А в Запоре ее уже ждал участок поворотной сварки мастера Валентины Беляевой.
Дальше — больше. Плети, сваренные из трех труб, стали вертолетом же доставлять прямо на трассу. Сначала по одной плети, а потом и по две. Картина, прямо скажу, потрясающая. Иногда казалось, что вертолет, как коршун, пикирует на стеллаж и тут же взмывает. Плети парусят, раскачиваются. Ветер, задувая в трубу, пытается развернуть груз, размещенный на внешней подвеске. Кажется, что вот-вот плети коснутся винта.
Первый такой полет совершил экипаж вертолетчиков Владимира Семеняка. А через несколько дней и мне удалось уговорить пилота Юрия Глухих взять корреспондента на борт.
… Вертолет зависает над стеллажом и берет плеть. Летим. В квадратном вырезе в полу, куда уходят расходящиеся тросы внешней подвески, видно, как внизу проплывает тайга. Летим параллельно, чуть сбоку трассы, на которой копошится техника. Видна сваренная в нитку труба, лежащая на краю готовой траншеи. А наша плеть все сильнее раскачивается, раскачивается — влево, вправо, влево, вправо. Оператор стоит у самого края люка и следит за амплитудой этого качания. «А если…» — кричу я ему в самое ухо. «Тогда я открываю замок, труба летит вниз, а мы — снова в Запор. За следующей…»
Через несколько дней мы с фотокорреспондентом Володей Ивановым выехали уже по земле туда, где плети соединяются в нить. Я увидел, что получается, если труба летит вниз. Толстая 35-метровая металлическая сигара диаметром 500 миллиметров смята в гармошку. Местами она даже разорвана. Хорошо помню, как искал разрывы на стыках. И не нашел. Поворотчики Вали Беляевой сработали на совесть.
А места в районе озера Леушинский Туман удивительно красивы. Сосны в седых париках, которые на них надела ранняя зима. Тонкий слой снега на земле, из-под которого краснеют застывшие ягоды брускники.
Бесконечная траншея, вдоль которой лежит еще не покрытая изоляцией труба, пустынный зимник с лужами, покрытыми тонким ледком. Труба еще не сплошная. И там, где сходятся два несостыкованных отрезка, они лежат, как скрещенные руки. Вдоль таких отрезков, они называются захлесты, движется бригада Якова Полторацкого. Задача — ювелирная. Надо точно вырезав лишний металл, сварить два участка нефтепровода. Позднее, когда головной участок уже начал заполняться нефтью (в связи с нехваткой времени, как мне помнится, готовые участки нефтепровода испытывали не водой, а сырой нефтью), бригада Полторацкого шла от Шаима к Тюмени. А уже за нею, по ее сигналу заполнялась трасса. И так километр за километром. Все 410.
А 21 декабря 1965 года шаимская нефть пришла в Тюмень. В Антипино, где заполнялся первый состав цистерн, был митинг. И Яков Полторацкий вручил руководству области две пузатые стеклянные колбы с нефтью. Интересно, где они сейчас?
P.S. Я вспомнил об опыте этого нефтепровода почти через два десятка лет, когда строили Самую Большую Трубу — газопровод Уренгой — Помары — Ужгород. На этой стройке вновь зазвучали имена, которые я впервые услышал еще в Шаиме. В частности, это бригадир изолировщиков Ильсур Шайхутдинов — он стал начальником потока и Героем соцтруда. И Валентина Беляева, бывший мастер поворотной сварки в Запоре, тоже стала начальником потока и Героем труда. А вчера я заглянул в Интернет и узнал, что сейчас Валентина Беляева — генеральный директор ОАО «Сварочно-монтажный трест». Это тот самый трест, который ее, 28-летнюю, направил на трассу Шаим-Тюмень мастером поворотной сварки.
***
фото: Здесь был «захлест»;Мастер Валентина Беляева (1965 год);Трубы на внешней подвеске;Вертолет Ми-6 — спаситель шаимской трассы;Иван Хохлов — руководитель группы тяжелых вертолетов в Шаиме, в дальнейшем — начальник Тюменского управления гражданской авиации;Участок нефтепровода в районе озера Леушинский Туман.