История уже написана. Осталось ее прочитать
Как по страницам старого справочника «Нефть и газ Тюмени в документах», изданного в 1971 году, чувствует бег времени. Как он замедляется по каким-то причинам и как ускоряется. А темп 1964 года чувствуется просто физически.
Событие наслаивается на событие. Они толкаются боками, как рыба, идущая на нерест. Пишущему приходится исполнять роль своеобразного регулировщика: строительство нефтепровода Шаим-Тюмень пусть уступит место в нашем повествовании отправке первой нефти с тюменских промыслов на Омский завод. В конце концов, это просто справедливо. Первая нефть Шаима, Усть-Балыка и Мегиона была отправлена на танкерах и баржах в мае-начале июня 1964 года. А первый нефтепровод заработал на всем протяжении только 21 декабря 1965-го.
Стало быть, сначала была река.
Итак, 5 февраля 1964 года пленум окружкома КПСС постановляет: «… обеспечить перевозку в 1964 году 100 тысяч тонн нефти с промыслов округа на Омский НПЗ». Как, каким образом — пленум не детализирует. Видимо, план этот расписывался в других кабинетах. Вот и Николай Петрович Лунин, непосредственный участник этой операции, говорит, что не мог найти соответствующих документов. И нам остается только довериться воспоминаниям старейшего тюменского речника, бывшего капитана парохода «Жан Жорес», бывшего руководителя каравана из буксира-толкача «Капитан» и двух нефтеналивных барж, что 26 мая взял курс из Усть-Балыка на Омск.
Для тюменского судоремонтно-судостроительного завода, рассказывает Лунин, историческая навигация началась в феврале, когда весь флот был еще на зимнем отстое. Поступило распоряжение: подготовить 16 пароходов.
— Знаете, как это было раньше? Надо значит надо. И мы начали работать в две смены: сварщики, котельщики, трубопроводчики. Баржи построили у Потапова, на судостроительном заводе. А секретарем комитета комсомола там был Сергей Великопольский, талантливый организатор. Все 16 к навигации были готовы.
Тут надо отметить одно разночтение. Народ сухопутный, вроде меня, говорит: буксир-толкач. А Лунин постоянно и очень уважительно поправляет: пароход. И добавляет: проект 732. И еще сожалеет, что в поздние года все суда этого проекта были порезаны на металлолом, ни одного не осталось, даже для музея. Словом, дальше по тексту будет встречаться исключительно лунинский термин — пароход.
Ушел лед, буксирные пароходы тоже начали работать. Но как-то так старались, чтобы все сразу не оказались в разгоне. Тем временем бюро промышленного обкома партии обязывает тюменское линейное пароходство «открыть до 1 июля 1964 года в районе поселков Усть-Балык, Мегион, Урай речные пристани, снабдив их погрузо-разгрузочными средствами». Как видим, есть некоторая нестыковка, которая позволяет полагать, что к приходу первых плавсредств для транспорта нефти в названных трех точках приходилось обходиться времянками. Во всяком случае, в Усть-Балыке капитан Лунин был вынужден запросить у замначальника местной геологической экспедиции справку, что все подходы к временному причалу расчищены и безопасны. Сам Николай Петрович говорит, что такого не помнит. Зато Иван Филиппович Шашков утверждает, что сия справка была капитаном запрошена и получена. С подписью и печатью.
— А почему выбрали именно вас, Николай Петрович, Третьякова и Вахрушева?
— Не знаю. Возможно, потому, что, когда назначили день отгрузки, мы оказались ближе других. Ну, взял я две баржи и пошел на Юганскую Обь. Вода была высокая, встал нормально. Поставили баржу к берегу, я оделся по форме, с регалиями, и пошел на пирс -докладывать первому секретарю обкома Протозанову. А там шум, пальба, стоит небольшая трибуна. Потом мы с Иваном Григорьевичем Шаповаловым, начальником экспедиции, все обговорили.
— А первого оператора промысла Пономарева, который занимался отгрузкой, вы видели?
— Что вы! Там даже саму скважину из-за толпы собравшихся было не найти. Понятно, что исторический момент. Но это осознаешь только потом. А тогда — работа и работа, разве кто думал, что надо смотреть, все запоминать, фиксировать? Загрузились и пошли на Омск.
… В сборнике на странице 333 помещена информация из газеты «Известия» за 29 мая 1964 года под заголовком «Первая река из океана нефти». Нормальная рапортующая восторженная информация: «С борта теплохода «Ферсман» получена приятная радиограмма…» И текст, что первые две тысячи тонн нефти залиты в нефтеналивную баржу, которую теплоход «Ферсман» повел в Омск.
Хотя «Ферсман» был, так сказать, штабным судном, в качестве буксира-толкача мало приспособлен. Он сопровождал транспорт, а вел нефтяной плавучий поезд тот самый пароход «Капитан», где был капитаном Николай Лунин.
Тут мы раскрываем «черный альбом» — изданную десять лет назад Алексеем Щукиным книгу «Рядовые великого похода», текст которой пришлось писать мне.
— А у меня такой не сохранился, — вздыхает Лунин, один из героев книги. — Дал одному товарищу, который писал воспоминания о событиях того времени, и с концами.
— Это ваш буксир? — я открываю альбом.
— Да, это мы, это наш пароход. Этот плакат «Даешь тюменскую нефть!» написал наш рулевой поэт Володя Нечволода. Вот труба -выхлопные газы должны идти сюда, обрабатываться от искрообразования.
— А флаги расцвечивания?
— Тоже наши. Вот этот — Иртышского речного пароходства. А соседний — что идешь с двумя нефтеналивнушками.
— Значит, опасно было?
— Это же все было в первый раз. Там клапана дышат. Запах нефтяной идет в рубку. Только и думаешь, как бы искры не было. Опасно.
Лунин переворачивает страницу:
— А вот танкер капитана Третьякова, который идет из Шаима.
— Как вы их распознаете — что Третьяков и что из Шаима?
— Я, конечно, плоховато вижу, -Лунин тычет пальцем в фотографию. — Один, два, три, четыре, пять — пять танков. Это Третьяков.
… Танкер Третьякова шел быстрее. 4 июня он был в Омске. А пятого туда прибыл к заводским причалам и «Капитан» Лунина. В тот же день в Тюмени состоялся пленум промышленного обкома партии, на котором были отмечены заслуги геологов, практиков и научных работников, восемь из которых уже стали лауреатами Ленинской премии «за научное обоснование перспектив нефтегазоносности региона и открытие газовых месторождений». Прозвучали добрые слова в адрес судостроительного завода и его директора Потапова, в рекордные сроки построивших нефтеналивной флот.
«Сегодня в семь часов вечера трудящиеся Омска принимают промышленную нефть Тюмени, — говорил первый секретарь обкома Александр Протозанов. Чувство гордости переполняло его. — Запасы нефти в Тюменской области превосходят запасы ее во «Втором Баку». Тюменская нефть высокого качества, легкая, с незначительным содержанием серы, чем выгодно отличается от нефти многих месторождений Волго-Уральской нефтегазовой области.»
Протозанов говорил, и слова его о том, что освоение богатств области будет осуществляться в очень короткие сроки, оказались пророческими. Всего четыре года прошло от первого фонтана до первого транспорта с нефтью. А впереди еще было столько работы.
***
фото: Танкер капитана Третьякова;Пароход «Капитан» идет в Омск;Николай Петрович Лунин;Пуск усть-балыкского промысла — сколько знакомых лиц.