Верность, или В поисках Айсы и Курмаша
ПРОШЛОЕ НЕ ПЕРЕСТАЕТ БОЛЕТЬ
Три пожилые женщины из рода Хисматуллиных — кто сосчитает, сколько лет этот род живет в юртах Сулейменовских Вагайского района? — заставили меня вновь обратиться к теме, которая не то, чтобы должна быть закрыта, но с течением времени постепенно уходит на второй план. Тем более, на фоне бурного, быстро меняющегося мира.
Прошлое, как мы видим, не исчезает и не перестает болеть. Давным-давно случившиеся потери по-прежнему не дают спать, взывают к ясности. Так, Гульчайря Насибулловна, дочь Насибуллы Хисматуллина, не раз обращалась в редакцию с просьбой разыскать пропавшего на войне брата — Курманали Хисматуллина.
Наш главный источник информации — база данных «Мемориал» -отвечает: «записи не найдены».
НЕ ТАМ ИСКАЛИ? НЕ ТАК ЗАПИСАЛИ?
Прежний опыт подсказывает: часто единственным упоминанием о пропавшем без вести солдате оказываются списки безвозвратных потерь, которые уже после войны составляли райвоенкоматы при подворном обходе. Конечно, при таком сборе информации нередко обнаруживалось, что документы — письма и даже «похоронки» — не сохранились, точных документов о призыве в РККА нет. Приходилось многое записывать со слов: дату и место рождения, дату призыва, дату последнего полученного с фронта письма. Возможно, именно такая повсеместная недостоверность подобных учетов повлекла за собой решение: учитывать всех. А примерную дату, когда солдат погиб либо пропал без вести, устанавливать, прибавляя пять-шесть месяцев к времени, когда по сообщению родных «прекратилась связь» с ушедшим на фронт.
Как говорили в старину, «за неимением гербовой пишем на простой». Никто, наверное, не в состоянии сосчитать, сколько их было на самом деле — «примерно пропавших без вести» в 1941-1942 годах.
Но вернемся к нашему Курманали Хисматуллину, родившемуся в 1921 году в юртах Сулейменовских, ныне Вагайского района. И вновь запросим ОБД «Мемориал», но теперь уже только по фамилии -Хисматуллин.
Открылись списки: 26 страниц, 510 человек, все Хисматуллины -от Гумая, призванного из Новосибирской области, до Занея, погибшего в плену в шталаге N 307. Страница за страницею, имя за именем — нет Хисматуллина Курманали ни среди погибших в бою, ни среди пропавших без вести, ни среди пленных.
Как внимательно следит за движениями моих пальцев, перебирающих клавиши, Гульчайря Насибулловна, как подается вперед, когда я останавливаюсь и всматриваюсь в очередной список потерь, составленный десятки лет тому назад.
ЛИШНЯЯ БУКВА
А теперь надо вспомнить одну тонкость. Многие, если не большинство татарских фамилий образованы от имени отца. Среди этих имен немало сходно звучащих: Насибулла, Абдулла, Гатаулла, Хисматулла. От них образуются и соответствующие фамилии -Насибуллины, Абдуллины, Гатаул-лины, Хисматуллины. Правда, в русской транскрипции «лишнее» Л нередко выпадает, образуются разночтения, что, безусловно, нисколько не облегчает поиск. Есть и фонетические особенности, добавляющие загадок. Особенно, когда списки составляются со слуха: Хисматулин или Хизматулин? Или вовсе — Хисмадулин. (Все эти варианты — не изобретение автора, а то, что собрано в попытках определить судьбу солдат из рода Хисматуллиных, пропавших без вести на фронтах Великой Отечественной войны).
Курманали Хисматуллина мы так и не нашли. Зато нашли — Курмаша Хисматуллина. «Ну, конечно, -восклицает Гульчайря Насибулловна, — мы же так его звали дома -Курмаш!» Видимо, когда пришел в дом Хисматуллиных из Вагайского райвоенкомата служащий, составлявший списки безвозвратных потерь, то ему и назвали имя пропавшего — Курмаш. Так и было записано. Так и попало оно в бумаги Центрального архива министерства обороны.
Единственное упоминание о том, что был такой красноармеец Курмаш Хисматуллин. Потому что никакой другой информации — когда призван, в какой части воевал, когда и где убит — нет. Или мы не сумели найти, как ни переставляли буквы в имени и фамилии.
КАК ТВОЯ ФАМИЛИЯ, КАК ТЕБЯ ЗОВУТ?
История Курмаша — не единственная загадка в роду Хисматуллиных. Другую задала нам еще одна жительница юрт Сулейменовских — Тимербига Коновалова. Ее отец — Айсатулла Хисматуллин, 1910 или 1911 года рождения, призван в армию еще до войны.
Тимербига Айсатулловна сохранила крохи воспоминаний. Скорее, даже не воспоминания, а отражения воспоминаний старших. Говорит, что было письмо и что была похоронка. Но, как обычно в таких случаях разводят руками, «не сохранились бумаги». Кто рассказывает о частой деревенской беде -пожаре, слизнувшем документальные свидетельства прошлого. Кто кивает на детей, «заигравших» важную справку. Кто на хрупкость самого материала — бумаги.
Плюс к тому, безобразное (это уже мой собственный вывод) отношение к хранению документов в низовых организациях военных комиссариатов. Помню, как не могли в Ялуторовском РВК найти сведения о призванном в декабре 1941 года рядовом Семене Дмитриевиче Кузнецове. Как даже уверяли меня, что этот Кузнецов, уроженец деревни Каньга, скорее всего призывался откуда-то из другой местности. Пока среди ксерокопий, полученных в ЦАМО, не удалось найти точный список призывников, подписанный. ялуторовским райвоенкомом, интендантом 3 ранга Исуповым.
У Тимербиги Айсатулловны Коноваловой в руках копия свидетельства о рождении. Отец -Айза. Число загадок увеличивается: Айса-Айза-Айсатулла? Хисматуллин-Хисматулин?
И снова уже ставшая привычной, как игра в судоку, перестановка букв. Наконец, поиск приводит нас к тем же вагайским «Именным спискам на бывших военнослужащих, с коими прекратилась связь во время Великой Отечественной войны и родственники не знают о их судьбе». В документе, составленном 19 июня 1947 года и подписанном и.о. Вагайского РВК лейтенантом Федосеевым, 369 фамилий. На 67-й странице под номером 184 — Хисмадулин Айса. 1912 года рождения. Призван Вагайским РВК (даты нет). Связь с родными прекратилась в январе 1942 года. Решение: считать пропавшим без вести с мая 1942 года (к устному сообщению «набросили» еще четыре или пять месяцев, так что эту дату с полным основанием можно считать приблизительной, даже условной).
Самое интересное, что на этом же слабочитаемом листке, заполненном простым карандашом, совсем рядом, под номером 185, записан. Хисматуллин Курмаш.
Что мы искали и что нашли? Тимербига Коновалова хотела узнать место и дату гибели ее отца. Мы получили — лишь подтверждение, записанное со слов его вдовы, что он был и что ушел на фронт. И тогда, просто для очистки совести, как говорится, я открыл четвертый том книги «Память». На странице 364 среди пяти Хисматуллиных (кстати, Курмаша, 1921 года рождения, среди них нет) находим: «Хисматуллин Айсатулла, рядовой, 1910 г., погиб 20 февраля 1942 г., похоронен в Ленинградской области».
Тимербига Коновалова удовлетворена: «Я теперь знаю, когда и где погиб мой отец», — говорит она. И ее можно понять. Через семь десятков лет она получила ответ на мучивший ее вопрос.
ВОПРОСЫ ОСТАЮТСЯ
И все-таки хотелось бы выяснить -откуда появилась эта информация в группе Нифонта Вокуева, которая сдала в набор книгу «Память» 20 лет назад — 26 января 1994 года?
Не впервые за последние годы я задаю этот вопрос, на который никто не может ответить. Нифонта Трофимовича уже нет. Архив группы и первичные документы, которые были сведены в книгу «Память», видимо, не сохранились. По крайней мере, следов их в областном совете ветеранов обнаружить не удалось, да и работают в совете уже давно другие люди. Открытый вопрос: является ли публикация в книге «Память» документом? Почему эти сведения не подтверждаются ни в Вагайском, например, РВК, ни в ОБД «Мемориал»?
***
фото: Именные списки потерь.