Ценность нашей Конституции — в стабильности
За «круглым столом» «Тюменского курьера» — депутат Государственной Думы РФ от Тюменской области Эрнест Абдулович ВАЛЕЕВ, заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции, член комиссии по контролю за доходами и расходами депутатов и член комиссии по закрытой части бюджета — той, что касается обороны и госбезопасности. Он рассказывал о борьбе с коррупцией и терроризмом. О вызовах нового времени. О том, что теперь госслужащие и депутаты не могут тратить больше, чем зарабатывают. О том, почему законы не бывают вечными, но основы Конституции страны должны оставаться незыблемыми…
— С момента прихода в Госдуму я занимался законопроектами по трем направлениям. Во-первых, принимал участие в совершенствовании законов, касающихся деятельности Министерства по чрезвычайным ситуациям. Во-вторых, занимался и продолжаю заниматься корректировкой антикоррупционного законодательства, стремясь адаптировать его к современным реалиям, сделать более эффективным.
Так, мы установили правила: если расходы государственного или муниципального служащего превышают его доходы за последние три года, то по иску прокурора суммы, законное происхождение которых чиновник не смог доказать, взыскиваются в пользу государства.
Известно, что с момента ратификации конвенции ООН по противодействию коррупции оппоненты упрекали нас в том, что Россия не ратифицировала 20-ю статью этого документа, касающуюся уголовной ответственности за незаконное обогащение. Действительно, наша Конституция и правовая система признают ответственность только за вину, которую доказало государство. Таким образом, установление уголовной ответственности за незаконное обогащение — если выясняется, что расходы превышают доходы, — у нас в принципе невозможно. Но мы пошли по пути гражданско-правовой ответственности в виде конфискации имущества вне уголовного судопроизводства. Потому что гражданское право, в отличие от уголовного, руководствуется принципом диспозитивности сторон, то есть каждая сторона доказывает те обстоятельства, на которые ссылается. В итоге мы не нарушили принципы своей правовой системы и одновременно установили ответственность за незаконное обогащение.
Также нам удалось ввести правило об ответственности за невыполнение обязанностей по декларированию имущества и за предоставление недостоверных деклараций — в виде освобождения от должности для госслужащего и в виде досрочного прекращения полномочий для депутатов. Установлен запрет иметь за рубежом счета и другие финансовые инструменты для всех госслужащих, лиц, занимающих государственную должность и для всех выборных лиц. Чтобы во власть не проникали люди, которые имеют интересы за рубежом, мы обязали всех кандидатов в депутаты при подаче документов на регистрацию в избирком сообщать о своих зарубежных счетах. И в течение трех месяцев, до того, как они приступят к исполнению депутатских обязанностей, ликвидировать эти ценные бумаги и вклады. Это ограничение не только для депутатов, но и для кандидатов в губернаторы, кандидатов в президенты.
И, наконец, третье направление, в котором я работаю, это совершенствование законодательства по борьбе с терроризмом. Кое-какие подвижки уже есть. Например, если раньше уголовная ответственность предусматривалась только за создание террористической организации, то теперь отвечать перед законом придется и тем, кто обучает террористов, пособничает терроризму или организует террористические сообщества.
Всего за прошлый год я выступил автором и соавтором 49 законопроектов. В целом же за это время в портфеле Госдумы было почти полторы тысячи законопроектов. Из них 980 рассмотрено — и по ним приняты законы.
— Немало… Сейчас только ленивый не критикует Госдуму за огромное количество законов, которые принимаются каждый год. Чем вызвана такая активность законотворцев?
— Возмущение общества по этому поводу связано, в первую очередь, с тем, что средства массовой информации — вы уж извините, не мог об этом не сказать, -зачастую освещают деятельность Госдумы однобоко, исключительно через пленарные заседания. В то время как основная работа проводится в комитетах и комиссиях, при участии квалифицированных экспертов! И поверьте, если закон был одобрен и принят, то в этом была реальная необходимость.
Одна из причин, по которой мы вынуждены принимать законы в довольно большом количестве, -огрехи прошлого. Вспомните, как на заре нового государства, начиная с 1993 года, штамповались законы: лидерам страны срочно требовалось пересмотреть нормы, которые остались от прошлого государства. Эта поспешность (объективная, стоит отметить) вызвала низкое качество законов, некоторые из них даже и не заработали, потому что в бюджете не оказалось денег.
Так что проводим работу над ошибками. Более того, сейчас поднимается вопрос о создании новых Уголовного, Административного и Гражданского кодексов. За последние годы в УК, например, внесено столько поправок, что из кодекса он превратился в сборник нормативных актов. Было бы справедливо переписать его заново.
— Конституцию тоже принимали давно, и бытует мнение — в том числе и среди тюменских областных депутатов, — что в этот документ надо бы внести некоторые поправки.
— В связи с 20-летием принятия Конституции шли широкие обсуждения — в кругах теоретиков и практиков. На взгляд многих и на мой личный, ценность Конституции в том и состоит, что она стабильна и не меняется. Это ее достоинство, а не недостаток. Исследования показали, что в среднем по всем странам конституции действуют в течение 16 лет. Мы, получается, рекордсмены. И я надеюсь, что наша Конституция останется на ближайшее будущее незыблемой.
— Вернемся к коррупционной теме. Где-то в мире есть успехи в борьбе с коррупцией?
— Транспэренси Интернешнл (Transparency International, неправительственная международная организация по борьбе с коррупцией и исследованию уровня коррупции по всему миру — Ред.) составляет на эту тему рейтинги. Однако говорить о полном искоренении коррупции, где бы то ни было, я считаю, нельзя. Коррупция была на всех этапах развития человечества. Не буду приводить примеры из Библии, они там есть. Другой вопрос: если создать достойную нормативную базу, добиться эффективной работы правоохранительных органов, то снизить коррупцию до терпимых уровней можно.
— Что такое терпимый уровень коррупции?
— Когда она не оказывает определяющего влияния на экономику, государственную службу.
— И что для этого требуется?
— Все, что требуется, мы как раз и стараемся делать. По регламентации деятельности органов власти, по повышению гласности, в плане установления ответственности за нарушения. И работа эта не сводилась лишь к усилению уголовной ответственности за преступления коррупционной направленности. Мы занимались созданием комплекса норм, направленных на профилактику этих явлений. Много внимания уделили выстраиванию государственной и муниципальной службы. Когда все вопросы отданы на откуп чиновнику, создается благоприятная почва для коррупции. Поэтому мы выстраиваем четкую систему действий всех госслужащих, четко очерчиваем права и обязанностей каждого госоргана, занимаемся созданием административных регламентов, развитием электронного правительства, разрывая прямую связь между гражданином и чиновником. А вершина этого айсберга — установление ответственности, в соответствии с тяжестью правонарушения. Это дисциплинарная ответственность, административная, уголовная, либо отлучение от должности — от кормушки, так сказать.
— Как вы относитесь к регулярным попыткам поправить закон о СМИ, который считают самым демократичным?
— Ценность законодательного акта состоит не только в его демократичности. В 1990-е, например, многие воспринимали демократию, как вседозволенность, поэтому попытки выстроить разумную систему ограничений и ответственности сейчас воспринимают, как покушение на демократию. Главная ценность закона в том, чтобы он отвечал тем угрозам, которые существуют сегодня, нынешним запросам общества. Законов, которые можно прописать раз и навсегда, нет.
Что касается закона о СМИ, на мой взгляд, в нем более четко должны быть прописаны ограничения в плане освещения вопросов, касающихся проведения контртеррористических операций. Этого не было раньше, а теперь такая необходимость возникла. Так почему бы не внести изменения? Скажу так: закон о СМИ — не священная корова и нуждается в переработке.
— К вопросу о новых законах. В прошлом году дважды пытались внести законопроект о запрете абортов. На ваш личный взгляд, не противоречит ли этот законопроект тому пункту Конституции, который говорит о правах человека?
— Прежде всего, необходимо развести два понятия — «законодательные инициативы» и «принятые законы». Факт, что инициативы так и остались инициативами, говорит сам за себя.
— Не всегда принятые законы трактуют так, как они задумывались. Очень часто люди пытаются трактовать их по-своему, подгоняя под свои интересы. Как бороться с этим явлением?
— Для этого надо серьезно работать над качеством законов, чтобы разночтению не было места. Необходимо также совершенствовать те структуры, которые надзирают за исполнением законов. Но гражданский институт у нас только формируется, поэтому такие шатания, увы, неизбежны. Однако если есть перекосы правоприменения, в закон вносятся коррективы. Пока боремся с разночтениями таким способом.
— Интернет — один из вызовов нового времени: там формируются экстремистские организации, скапливается запрещенная информация, не говоря уже о том, что в Сеть ежедневно выплескивается море бытовых оскорблений. Можно ли регулировать эту новую сферу теми рычагами, которые уже есть? Или необходимо придумать что-то новое?
— Раз есть такое явление, то должны быть и законы, которые регламентируют пользование Интернетом. Уже существует ряд законодательных актов, в частности, закон о закрытии сайтов, распространяющих информацию, которая наносит вред детям. Законопроект о контроле за сайтами, которые несут запрещенную террористическую информацию.
Должен сказать, что такие законопроекты проходят непросто, потому что многие сразу же усматривают в них ущемление гражданской свободы. Но недовольные были всегда — и это не повод пускать какие-то сферы нашей жизни на самотек. Так что в будущем, я уверен, появится еще не один закон, устанавливающий правила пользования Интернетом. Это объективная необходимость.
— Борьба с коррупцией — тоже, конечно, необходимость. Но некоторые структуры ведут эту борьбу довольно странно: складывается ощущение, что выполняют негласный приказ руководства «наловить как можно больше коррупционеров». Вот и получается, что ловят-то, в основном, медсестер, учителей, принявших подарок -коробку конфет. Это настоящая коррупция и настоящая борьба с ней?
— Перед правоохранительными структурами поставлена конкретная задача — и руководством государства, и начальником каждого конкретного ведомства о необходимости эффективно реализовывать принятые законы. Другой вопрос, что некоторые пошли по пути легкого сопротивления -поймать гаишника с тремя тысячами, медсестру с коробкой конфет. Это, безусловно, проще, чем раскрывать серьезные преступления коррупционной направленности. Но такая «галочная» работа государству не нужна, поэтому сейчас и проводятся реформы: Министерства внутренних дел, судебной и прокурорской системы, органов следствия.
— А страну, где лучшие успехи в борьбе с коррупцией, вы так и не назвали.
— Страны с хорошо развитой правовой системой — те же Соединенные Штаты Америки, Германия, Англия — наверное, достигли значительно больше успехов, чем мы.
Однако стоит понимать, что мы еще в пути. Помню, после принятия Конституции журналисты часто спрашивали меня: сколько нам нужно времени, чтобы построить правовое государство? Я отвечал: лет пятьдесят. И это вызывало справедливое возмущение людей. Но я объяснял, что создание правовой системы — процесс длительный. Да, сегодня каркас правовой системы уже создан — мы далеко стоим от 1990-х годов, — но работа еще не завершена. Есть к чему стремиться.
***
фото: