Повесть временных лет о БКУ
«Плохонький, но свой». В разговоре о заводе БКУ я вспоминал ту женщину из анекдота, муж которой не работает, пьет, иногда поколачивает свою избранницу… А она все равно с ним.
Два года назад БКУ был как раз таким мужем: 260 миллионов рублей долга, прохудившаяся крыша, отсутствие заказов и лишь сотня рабочих в цехах. Людей отправляли в неоплачиваемые отпуска, сменилось четыре директора. Говорят, сказался кризис 2008 года. Говорят, завод не выдержал конкуренции.
А ведь начинался БКУ как один из флагманов освоения нефтегазового Севера. Игорь Шаповалов, бывший начальник СУ-19 и управляющий трестом «Тюменьгазмонтаж», пояснял мне: в ответ на оторванность Севера от большой земли, на отсутствие дорог, людей, инфраструктуры решено было собирать сложные объекты в Тюмени. Затем доставлять блоки на месторождения и там — при минимуме затрат — монтировать из этих «кубиков» вахтовые поселки, насосные станции, котельные… Революционное решение!
Производством блок-боксов и занялся с 1974 года завод БКУ (блочно-комплектных устройств). В 1979-м было отгружено двухтысячное изделие. В 80-м году Шаповалову вручили Ленинскую премию.
… В декабре заводу исполнится 40 лет. Снять к этой дате фильм, издать книгу и вообще чтить историю предприятия — обещал нам вновь назначенный директор Владимир Кулаков в июле 2012 года. Именно тогда БКУ очнулся от апатии: пришел инвестор, предприятие стало частью «Уралмаш НГО Холдинга», приступило к воплощению новых грандиозных планов — производству циркуляционных систем для буровых. Первую «цээску» выпустили на два месяца раньше срока…
Что из себя представляет БКУ сегодня, куда движется и как там относятся к истории предприятия, мы спрашиваем у приемника Кулакова — нового управляющего директора Олега Ивановича Данченко.
«Родился в Ленинграде. В 1982 году с отличием закончил Северо-Западный политехнический институт. В 1973-2003 гг. работал на Ижорских заводах, прошел путь от токаря до заместителя генерального директора по производству», — такова справка о Данченко на сайте «Коммерсанта». Кроме того, в послужном списке директора -руководство гигантом машиностроения, заводом «Уралмаш» (2009-2012 гг.)
Строгий взгляд, зычный голос с хрипотцой и вдруг — обаятельнейшая улыбка, — таким оказывается Олег Иванович в реальности.
Интервью то и дело прерывается. Директор обсуждает по телефону качество обработки деталей: «Образование перлита происходит после 700 градусов, нагреть меньше — никакой термообработки не будет!» — гаркает он в трубку. Потом решает дела о начислении премиальных. Ему звонят и по поводу отгрузки заказов… В общем, директор — в самой гуще производственной жизни.
— Не могу сказать, что в Тюмени мне нечем заняться, — начинает Данченко. — Может быть, на «Уралмаше» решения более ответственные, но принципы управления и тут, и там одинаковые. Тем более для БКУ заданы очень высокие темпы роста. Дел хватает.
В прошлом году в Тюмени изготовили 6,5 тысячи тонн узлов бурового оборудования, планы на 2014-й — 10 тысяч тонн.
— Это ведь не только циркуляционные системы?
— Конечно, нет. Номенклатура достаточно широкая. Производим все укрытия буровой установки -крыши, стеновые панели. Также лонжероны, фермы. Делаем платформу верхового рабочего. В прошлом году была изготовлена первая буровая вышка, в этом надо сделать четыре вышки для стационарных установок плюс три — для мобильных. Сейчас в производстве первая из них.
Стоит отметить, что БКУ работает в группе — с самарским «Нефтемашем» и заводом «Уралмашбуровое оборудование» (УрБО). Из Самары приходят емкости, рамы на «цээски»; Тюмень делает металлоконструкции, выполняет обвязку; в Екатеринбурге — базовая площадка контрольной сборки.
— К сентябрю нам необходимо организовать площадку контрольной сборки в Тюмени, — продолжает директор. — Тогда вся буровая -лебедочный блок, циркуляционная система, насосный блок, система управления — будет прямо отсюда отправляться к заказчику.
— Потребуется ли увеличение штата?
— Да. Сейчас на заводе порядка 700 человек, из них более трехсот — основные производственные рабочие. Надо принять еще 200 производственников, за ними подтянутся вспомогательные, инженерно-технические работники. К концу года общий штат завода перевалит за тысячу.
— Откуда приходят кадры?
— Отовсюду. Есть местные, есть из других городов. Сейчас будет работать бригада из Кургана. Для контрольной сборки, скорей всего, обратимся за помощью к специалистам УрБО. Ощущается голод в руководящих кадрах. Так, с моим первый заместителем мы начинали еще на Ижорских заводах, затем вместе работали в Екатеринбурге, в Москве, в Самаре. Технический директор — с «Курганхиммаша». Заместитель по производству — из Екатеринбурга. Кадры, как видите, не местные. Может быть, других специалистов — нефтяников, строителей, в Тюмени в избытке. Но дефицит именно машиностроителей мы испытываем.
— Продолжается ли производство традиционных изделий -блок-боксов?
— Заказы по «блочке» есть, и мы не собираемся сворачивать эту работу. Другое дело, что их доля сейчас не высока: очень много заказов по буровому оборудованию. В этом году начинаем инвестиционную программу на 650 миллионов, появится новая техника, новые технологические возможности, тогда увеличим выпуск блок-боксов.
— Нынешний год — юбилейный для БКУ…
— Конечно, будем отмечать. Проведем торжественное собрание, передовых работников наградим подарками, отметим ветеранов завода, организуем концерт.
— Книгу издадите?
— Знаете, я не считаю, что в ней есть большая необходимость — такая книга будет интересна очень узкому кругу читателей. Просто издать ее, чтобы дарить всем подряд — вряд ли. Лучше премию людям дать.
— Олег Иванович, мы-то считаем завод БКУ большим предприятием. Те блочные системы, которые здесь изготавливались, в свое время были находкой. На ваш взгляд, каковы перспективы у завода и его место в промышленной структуре страны?
— Я считаю, вряд ли в Тюмени когда-нибудь будет производиться шагающий экскаватор. Организовать это можно, но здесь нет инженеров, которые бы его сконструировали. Наши буровые тоже проектируются в Екатеринбурге, работают свыше 200 человек. Инжиниринг — вот основной вопрос. В Тюмени, я знаю, есть прекрасные институты, связанные с нефтью и газом. Если бы здесь появился какой-то мощный конструкторский центр, человек, скажем, в 600, наверное, развивалось бы и машиностроение.
… У завода БКУ, считаю, хорошее будущее. Стоит задача изготавливать 22 тысячи тонн оборудования для производства 50 буровых в год. Это будет мощный завод с полной загрузкой, с хорошими зарплатами. А по-другому развитие вряд ли возможно.
Еще Олег Иванович с видимым удовольствием рассказывает об «Уралмаше», приводит цифры: 70 процентов нефтяного оборудования, что используется в стране, и 80 — горной техники изготовлено там. В лучшие свои годы завод выдавал 265 тысяч тонн изделий в год. В войну производили корпуса танков Т-34. Богатейшая история! А я вдруг почему-то вспоминаю историю о варягах, призванных для управления славянскими племенами…
В цехе на фоне старых стен -новенькие синие плакаты с лозунгами: «ООО «Уралмаш НГО Холдинг» — наша Управляющая компания и основной заказчик», «Изготовим качественно и в срок заказы ВТБ-Лизинг!» Только рабочие, кажется, не очень воодушевлены.
Стоят части трубопровода, мужики шлифуют сварные швы. Я пытаюсь завязать разговор, спрашиваю, как определить, что шов уже готов? Сварщик сначала не понимает, переспрашивает. Потом вдруг с размаху бьет по металлу ладонью: «Да как не шлифуй, все равно плохо сделано!»
К разговору подключается другой:
— Приходят с других заводов детали. Там напортачат — а нам исправляй! Неужто нельзя сделать так, чтоб мы сами всю «цээску» с нуля в Тюмени собирали?!
Этого второго я знаю. Начальник участка Васил Мифтахов, работник с 30-летним стажем, два года назад он катал на кране моего фотокора, улыбался нам, был приветлив. Сейчас в голосе, перекрикивающем шум завода, слышится обида:
— В добрые времена мы по 300 блоков в год отгружали, выпустили их больше двух тысяч! Котельных сколько сделали — в городе, в области.
— По Северу сколько наших объектов.
— А сейчас что? Только тратим время, чтобы выставить технику, ворочаем ее туда-сюда, да чужие ошибки исправляем!
Я спрашиваю у Васила Минихановича, что было бы, если б не пришел этот новый инвестор?
— Ничего бы не было! — кричит он. — Вообще бы сейчас не работали! Заказы у нас пропали. Блокбоксы, конечно, жалко, но мы согласны делать любую работу — только сами, самостоятельно! Люди не хотят просто получать зарплату, люди хотят зарабатывать. Так и запишите — мы готовы вечеровать, только дайте нам возможность делать «цээску» полностью — мы это можем, опыт есть!
Наш провожатый, начальник производственно-диспетчерского управления Евгений Пуртов, объясняет: один БКУ выполнить планы холдинга — 50 буровых в год — не может. Потому нагрузку разбили на три завода. Но некоторые детали -до 12 наименований — изготавливаются полностью в Тюмени. Это, например… укрытия. Под них даже освободили от арендаторов второй цех. Завод расширяется.
Вообще, молодые работники, как Евгений Пуртов, довольны: «Заказов — на два года вперед, комплектующие не ждем — приходят с других заводов. Не сравнить с тем, что было раньше!» Они шутят, позируют фотографу. А вот люди постарше закрываются, не хотят разговаривать.
Эти настроения рабочих — желание самостоятельности, ощущение невостребованности их опыта и знаний — известны руководству завода, говорит мне Валерий Хлупин, председатель профкома БКУ. И он не может пожаловаться, что новый директор игнорирует их.
— Мы надеемся, что с запуском площадки контрольной сборки, Тюмени будут давать более ответственные задания. Все-таки пока идет обкатка, изделия — новые, не все еще у нас получается.
Можно ли считать производство и сборку буровых продолжением блочного метода?
— Кое в чем сходства есть, но все же «блочка» — сложнее, тоньше, — отвечает Валерий Николаевич. — Перечень деталей там намного больше, квалификация у сборщиков должна быть высокой. Мы ведь и «Космотронику» монтировали.
А потом добавляет:
— Это ведь — «золотые яйца»! Для сборки требуется небольшое количество людей, а цена на готовые изделия — очень хорошая. Специалисты у нас есть. Можно было бы отвести угол в цехе, потратиться — купить кран. Окупится все это очень быстро. Правда, надо знать, что ты будешь делать через полгода, а мы еще при старом руководстве растеряли многие связи, часто срывали сроки. Особенно это касается крупных станций — кому захочется сегодня получить корпус телевизора, а только через месяц кинескоп?.. Понятно, что связи надо восстанавливать.
К слову, отказаться от сборки блоков пришлось и другому наследнику треста «Тюменьгазмонтаж» -заводу «Сибпромкомплект». Генеральный директор Юрий Лисионков называет причину — одна большая корпорация под названием «промышленность Советского Союза» раздробилась на множество частей, а блоки было выгодно делать в больших количествах.
Игорь Шаповалов соглашается, добавляет, что ушли в тень первые энтузиасты этого дела. Он отрицательно относится к ограничению выпуска блок-боксов на БКУ, но уже то хорошо, говорит Игорь Александрович, что завод сохранили.
Я задал-таки Олегу Данченко тот последний свой вопрос:
— Вы чувствуете себя варягом, который вместе со своей командой пришел освоить неосвоенные земли?
Он засмеялся. Появилась та самая обезоруживающая улыбка.
— Слушайте, я более прагматичный человек, никакой лирики. Мои цели здесь гораздо прозаичнее. И какая-то высокая миссия, варяги… — я об этом не думаю.
Так вот — просто и по-деловому. Что же, все наши сожаления о «блочке» — это не более чем стенания, любовь к «непутевому, но своему» оттого, что мы не знали никого лучше? Пока я писал это, понял, что нет.
P.S. Олег Данченко обмолвился, что в скором времени должна состояться встреча руководства «Уралмаш НГО Холдинг» с представителями правительства Тюменской области. Завод рассчитывает на региональные программы поддержки бизнеса. Власть, очевидно, обратит внимание на необходимость подготовки и трудоустройства местных кадров. Обязательно, на мой взгляд, необходимо заострить внимание и на сохранении промышленных традиций предприятия. Есть люди, готовые выполнять сложную работу. Дайте им такую работу.
***
фото: Разобранная система трубопровода для циркуляционной системы;Васил Мифтахов;Олег Данченко.;Сборка «цээски»