Сосланный архив
(Продолжение. Нач. в NN за 18 и 20 февраля)
Мы продолжаем историю, которую навеял внезапно открывшийся миру архив.
Пришла пора перейти к рассказу о сражении под селением Каушен в Восточной Пруссии (теперь это поселок Междуречье Гусевского района Калининградской области РФ), об одном из самым громких, хотя и разнообразно толкуемых событий начала первой мировой войны. Естественно, речь идет о Восточном фронте.
Французский маршал Фош, который в конце войны стал главнокомандующим вооруженными силами Антанты, считал, что боевые действия русской армии в Восточной Пруссии в этот период потребовали от германского командования переброски на это направление значительных сил (120 тысяч штыков и сабель). «Если Франция не была стерта с лица Европы, то этим мы прежде всего обязаны России, поскольку русская армия своим активным вмешательством отвлекла на себя часть сил и тем позволила нам одержать победу на Марне.» — писал позднее Фош.
Между тем еще утром 6 августа Каушен — практически, прусская деревня, спешно оставленная жителями перед приходом подразделений 1-й русской армии генерала Ренненкампфа. К ней с запада спешно продвигалась 2-я ландверная дивизия (резервная, но как поясняет современный историк Сергей Дроздов, боеспособностью германские кадровые и ландверные части «даже в начале войны почти не отличались друг от друга»). А с востока в эту же точку шел кавалерийский корпус генерала Хана Нахичеванского. В том числе лейб-гвардии конный полк под командованием полковника Гартмана.
В общих чертах: немецкая пехота, подкрепленная артиллерией, подступила раньше, окопалась, выставила на огневую позицию орудия и даже, как показало сражение, успела кое-где разместить проволочные ограждения. Что не могло не сыграть свою роль при кавалерийских атаках. Так, калининградский автор Черкасов-Георгиевский рассказывает об атаке эскадрона кавалергардов, который «в конном строю преодолел разделявшее противников поле, но перед самым селением наткнулся на изгородь из колючей проволоки. Весь эскадрон был расстрелян ружейным и пулеметным огнем у этого препятствия.»
Сражение у Каушена длилось всего один день, но оставило заметный след в исторической и мемуарной литературе. О нем много писали и пишут сейчас. Правда, современные исследователи, может быть, затрудняясь в диспозиции, чаще всего бегло перечисляют разные боевые эпизоды и торопятся выйти на финишную прямую. Такой финишной прямой их очерков оказывается описание знаменитой лихой атаки 3-го эскадрона лейб-гвардии конного полка.
Под Каушеном этим эскадроном командовал, будучи еще ротмистром, Петр Врангель. Позднее — один из самых знаменитых генералов Гражданской войны. Ротмистр Врангель именно за этот бой, точнее, за одну только атаку первым из офицеров Мировой войны был награжден орденом святого Георгия 4-й степени.
Но и в описании этого самого знаменитого эпизода столетней давности детали и оценки сильно разнятся. Согласно диспозиции сражения, 3-й эскадрон лейб-гвардии конного полка под командованием ротмистра Врангеля «стоял в прикрытии к коноводам остальных эскадронов». Это означает, что остальные конногвардейцы, цвет, как писали тогда и сейчас, русской армии, пытались атаковать немецкие позиции в пешем строю. К которому, надо полагать, кавалеристы были непривычны и которому были не обучены.
Тут тоже требуется еще одно небольшое пояснение. Кажется, до самой Первой мировой противостоящие армии после артиллерийской подготовки сходились в рукопашной, как в Полтавской битве, — «швед, русский колет, рубит, режет. И смерть, и ад со всех сторон.» Или, как при Бородино, — «изведал враг в тот день немало, что значит русский бой удалый, наш рукопашный бой.» А Первая мировая была другой — во многом позиционной, окопной. Пускать кавалеристов цепью в пешем строю на пулеметы, примерно так, как показывают нам в фильме «Чапаев»? Сегодня это кажется безумием. Но существует немало свидетельств, что это безумие имело место и под Каушеном.
Непосредственный участник этого сражения, ротмистр-кирасир Георгий Гоштовт отмечал, что «до Каушена мы (очевидно, кавалеристы. — Р.Г.) относились к войне, как к спорту. После боя, с его много численными жертвами (Гоштовт называет цифры потерь кавалерии: 18 офицеров и 438 солдат), наступил перелом».
Впрочем, к Гоштовту и его запискам мы еще обязательно должны вернуться. А пока продолжим рассказ о ротмистре Врангеле и его атаке, опуская некоторые литературные излишества особо восторженных авторов. (Как, например, такой пассаж: «ротмистр Врангель, сияя серовато-зеленым пламенем глаз на узком лице, сверкнул обнаженной шашкой и закричал атаку.»)
Лучше ближе к делу, о котором хочется рассказать. Дело в том, что ко второй половине дня 6 августа на позициях немецкой батареи, что неподалеку от мельницы, оставались два орудия, которые не смогли вывезти отходящими ландверами — у пушек после обстрела их батареей конногвардейцев были разбиты передки. В это время ротмистр Врангель получил от командира корпуса разрешение выдвигаться к боевой линии. Выдвинулся и узнал от артиллеристов об этих пушках.
Как пишет уже упомянутый мною калининградский историк Черкасов-Георгиевский в «Историко-библиографическом обосновании мемориального увековечивания победной атаки у Каушена.», 3-й эскадрон вылетел к пушкам и развернулся в цепь. Ошеломленные немцы выстрелили картечью, в суматохе не меняя прицела. «Эскадрон шел в лоб, уже не сворачивая. В грохоте пушек и визге пуль, предсмертном лошадином ржанье, свисте осколков на полном скаку редел эскадрон. Все его офицеры, кроме командира, нашли смерть.»
Правда, другой источник, которого историк из Калининграда сам цитирует без указания автора, описывает этот же бой несколько иначе. Два орудия, о которых все время идет речь (видимо, их, действительно, было всего два), «косоприцельным огнем» обстреливали цепи 1-й гвардейской кавдивизии (тоже спешенных кавалеристов?). Но немцы успели сделать лишь один орудийный выстрел, когда атакующий эскадрон Врангеля ворвался на позицию и захватил оба орудия и зарядные ящики.
Возникают вопросы. Сколько выстрелов «успели произвести» лишенные маневренности пушки? Все время стреляли «косоприцельно» по пешим цепям или всего один раз выстрелили картечью — по атакующему эскадрону? А если бешено скачущий, «врывающийся на позицию» эскадрон уже развернулся в цепь, то каким образом противнику, стреляя по всадникам, удалось выбить — одним-единственным выстрелом, даже картечью — всех офицеров, кроме счастливчика Врангеля?
Цитирую: «Коня Врангеля, обливающегося кровью от девяти картечных ран, убили под ротмистром уже около вражеских траншей. Барон вскочил на ноги и кинулся с шашкой к батарее. Остатки врангелевского эскадрона дрались на немецких позициях в рукопашную. Так был взят Каушен. Врангелевская атака обеспечила победу в этом кровопролитном сражении для русских.»
Поясним еще раз: захват двух лишенных маневра пушек, успевших сделать всего один выстрел, обеспечил победу в сражении?
Однако воспоминания очевидца и участника сражения 6 августа 1914 года ротмистра Георгия Гоштовта иначе излагают тот же самый эпизод.
***
фото: Петр Врангель;Те самые орудия, на переднем плане командир эскадрона.