11. Похоронная команда полковника Грузенберга
НАСТОЯЩИЙ ПОЛКОВНИК
Грузенберг Владимир Федорович. Родился в 1907 году в г. Александровск Днепропетровской обл. В 1926 г. добровольно поступил в пехотную школу г. Тифлис. Кадровый. В Отечественной войне с июня 1941 г. по 1945 г. — Ленинградский, Западный, Брянский, 1-й и 2-й Белорусские фронты. Ранен и контужен. Полковник, начальник штаба 5-й стрелковой Орловской Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова дивизии. В 1945 г. — начальник оперативного отдела штаба 3-й армии 2-го Белорусского фронта.
«. с выходом на рубеж Козинка — Федоровка начальник штаба полковник Грузенберг. быстро сформировал передовой отряд, обеспечил его автотранспортом, создал условия быстрого параллельного преследования и захвата станции Золотарево, аэродрома и переправ через реку Оптуха. За умелое руководство штабом и обеспечение четкого управления, личную храбрость — достоин награждения орденом Красное знамя…» (из наградного листа от 2 августа 1943 года).
Боевые награды: ордена Красной звезды (2.4.43), Отечественной войны 1 ст. (6.10.43 и 15.04.44), Отечественной войны 2 ст. (25. 1 0. 44), Красного знамени (15.02.45 и 2.04.45), орденом Суворова 2 ст. (31.05.45); медалями -«За оборону Ленинграда», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией».
Предвижу совершенно законный вопрос: а какое, собственно, отношение имеет штабист-полковник к нашей Стене памяти, в частности, и к Тюменской области вообще? Отвечу прямо: к Тюменской области — никакого. К нашей Стене памяти — весьма отдаленное. Так зачем же упоминание о нем занимает столько места на страницах городской газеты «Тюменский курьер»?
Давайте погодим с вопросами. Как говаривали в старину, война план покажет. А там видно будет, и на каждый вопрос ответ появится. Рано или поздно.
СЧИТАТЬ ПОГИБШИМИ
… В марте 1944 года шли ожесточенные бои за освобождение Белоруссии. Об одном из них -за деревню Сутоки Могилевской области — рассказывает документ, обнаруженный нами в военных архивах.
«Акт 1944 года марта 28 дня
Мы, нижеподписавшиеся — командир 3 батальона 1225 с.п. 369 стр. Карачевской дивизии майор Деревянных Иннокентий Борисович, ст. адъютант батальона ст. лейтенант Мещеряков Петр Николаевич, военфельдшер батальона л-т медслужбы Имматов Генетулла Имматович, составили настоящий акт о том, что в период наступательных боев в районе дер. Сутоки батальон имел потери убитыми в личном составе, но в результате контратак противника вышеуказанный район остался в расположении противника. Вследствие чего трупы павших в бою рядового, сержантского и офицерского состава полностью эвакуировать не представилось возможным. Поэтому нижеперечисленный личный состав считать погибшим в дер. Сутоки.»
И дальше список из 37 фамилий: 18 рядовых, 4 ефрейтора, 12 младших командиров, ст. лейтенант, лейтенант, мл. лейтенант. Из них на мемориале братского кладбища в д. Сутоки записаны только 26. Где остальные одиннадцать? Сегодня спросить уже не у кого.
Вся 369-я дивизия в наступательных боях с 20 марта по 1 апреля 1944 года за никому не известную деревеньку Сутоки на Могилевщине заплатила 129 жизнями. Каждый третий-четвертый из них — числился в списках третьего батальона 1225-го полка. Видимо, третьему батальону досталось больше других — всего-то в дивизии было девять батальонов пехоты.
Один из устойчивых образов прошедшей войны: друзья прощаются с убитым товарищем, ставят фанерную пирамидку, дают прощальный нестройный залп и уходят в бой. Сколько примеров, опровергающих этот, извините, миф дает наша местная книга «Память»! Скольких, «официально убитых», мы находили в ходе работы над «Запрещенными солдатами» и сколько продолжаем находить, готовя тексты для Стены памяти?
Что-то можно понять и простить -в сорок первом и сорок втором годах, в отступлении, в больших и малых котлах, где пропадали не только полки и дивизии, но и армии, и даже фронты. Когда согласно приказам штабы должны были сжигать списки личного состава, а потом, как это случилось с нашей 229-й «ишимской» дивизией, восстанавливать эти списки, опираясь только на номер полевой почты. А кому писем не писали, тот и до сегодня как бы не существовал никогда.
Но ведь «могилевская» история случилась в сорок четвертом году, в наступательных боях. Тем более что соответствующий приказ N 023 заместителя наркома обороны маршала Василевского уже месяц как был написан и подписан.
Впрочем, тут надо вернуться маленько назад, в декабрь довоенного 1940 года.
Маршал Конев как-то рассказывал, что командуя войсками Забайкальского фронта, он на совещании у наркома обороны Тимошенко заикнулся было, что ввиду возможной войны надо бы озаботиться созданием похоронных команд.
На что Сталин, который присутствовал на совещании, усмехнулся: забайкальский командарм заботится о похоронных командах. Понятное дело — воевать собирались исключительно на чужой территории, врага громить «малой кровью, могучим ударом.» Кто ж знал, что получится не так?
Правда, трезвые головы вскоре нашлись, и месяца через три, в марте 1941 года приказом наркома обороны маршала Тимошенко похоронные команды все-таки были созданы.
Но как они работали, если их обязанности до сих пор исполняют поисковые отряды добровольцев? А когда вышли за госграницу, и действительно война пошла на чужой территории, зам. наркома обороны маршал Василевский и подписал приказ N 023, которым вводилось «Наставление по учету личного состава Красной армии (в военное время)».
Вот только один пункт N 108 из этого «наставления.», где сказано, что «вынос убитых с поля боя и погребение является обязательным при всех условиях боя». Хотя «в любых условиях боях» получалось по-всякому.
ЕФРЕЙТОР ТУНГУСОВ И ПОЛКОВНИК ГРУЗЕНБЕРГ
Мы уже позабыли о начальнике штаба 5-й Орловской стрелковой дивизии полковнике Владимире Грузенберге? А об Акиме Тунгусове, призванном из села Бегитино Вагайского района не упоминали вовсе. Но именно благодаря ефрейтору Тунгусову мы и «вышли», как говорится, на полковника Грузенберга и его похоронные команды.
Тунгусов был заряжающим в батарее 120-мм минометов 142-го полка 5-й дивизии на Белорусском фронте. Аким Игнатьевич погиб в Рогачевском районе Гомельской области 21 февраля 1944 года. В тех боях 5-я Орловская Краснознаменная дивизия потеряла убитыми 359 человек.
Дивизия с тяжелыми боями, но наступала, а похоронные команды смогли похоронить всех. Во всяком случае, к спискам безвозвратных потерь, на 11 странице которых под номером 165 мы нашли Акима Тунгусова, приложены точные карты-схемы братских могил. 42 страницы — населенные пункты, отдельные списки по каждой братской могиле и указания -200 метров от железной дороги и тому подобное.
Значит, есть приказы маршалов. Есть лозунги насчет «малой крови и могучего удара». А есть долг командира и честное отношение к погибшим.