Реставраторы работают на Время
Конец года в музее — время планирования. В зависимости от календаря выставок и состояния экспонатов, научный совет решает, каким предметам и в какой очередности вернуть былой блеск (или восстановить благородную патину). Реставраторы предлагают свои решения. И так каждый год. Время на их стороне. И они на страже времени.
— Не случится такого, чтобы мы сделали всю работу, — говорит реставратор музейного комплекса Сергей Фролов. — Фонды постоянно пополняются, уже обновленные экспонаты возят по выставкам, они испытывают влияние среды и опять требуют обновления. Работы хватит на долгие годы.
Сергей Васильевич реставрирует металлические предметы. Вот этот самоварчик — начала XIX века. А рядом с ним самовар середины прошлого века. Вроде не такой уж и старый, но хранит свидетельства эпохи: работал на угле, никаких тэнов. Сохранилось фирменное клеймо «Тулметпром им. Ленина». По крышке — самодельная клепка.
— Это так называемая бытовая реставрация, — объясняет Фролов. -Убирать ее или оставить? Ведь это тоже примета определенного времени…
Не навреди — главный принцип его работы. Замену испорченной вещи в магазине не купишь.
Этот принцип Фролов несет через всю свою практику. Помнит, с каким волнением принимался за первый предмет. Знает, что за каждый следующий возьмется с не меньшим трепетом.
— Порой голову ломаешь, как подступиться, — рассказывает реставратор. — Притом относительно низком уровне технологий, что был в древности, мастера умудрялись делать такую красоту!
Например, серебряное колье начала XV века, изготовленное в технике скани, — ювелирная работа! Множество мелких элементов, и каждый надо было припаять так, чтобы не расплавилась пайка на остальных. Попробуй, повтори! А любимые предметы Фролова — оружие. В прошлом году отмечалось столетие начала Первой мировой войны, удалось поработать с драгунской шашкой, с офицерским морским палашом. Еще раньше — с кремневым пистолетом 1840-х годов. Обидно бывает, когда реставрация невозможна: слишком тонкий металл, слишком глубокие деформации. С другой стороны, у каждого обновления есть пределы: абсолютно новым предмет делать нельзя.
Сергей Васильевич начал работать со стариной на мебельной фабрике «Заречье». Там, как известно, собран музей мебели. Инженера-технолога деревообрабатывающего производства Фролова венские стулья и китайские шкафчики конца XIX века увлекли больше, чем современные «стенки». С 2006 года пришел на работу в музейный комплекс. Отучился в Москве, стал реставратором по дереву, в 2012-м занялся металлом.
Прошлый опыт помогает, говорит мастер. Очень часто попадаются комбинации двух материалов — тот же кремневый пистолет: дуло у него металлическое, а ложе деревянное. Или подголовный сундучок со слюдой конца XVIII века, один из хитов прошлогодней выставки «Заздравная чаша» в музее-усадьбе Колокольниковых -тоже его работа. И Сергей Васильевич продолжает учиться.
В Институте реставрации в Москве его поразила квалификация специалистов: серебряный кувшин из могильника, смятый в лепешку, был восстановлен до экспозиционного вида — остались лишь малозаметные надрывы-следы.
— До такого уровня мне еще расти и расти, — говорит Сергей Васильевич.
Скоро отправится на мастер-класс в Суздаль, надеется попробовать себя в кузне. До этого повышал квалификацию в Омске, Перми. Любить это дело, творить, постоянно придумывать новые решения — вот что делает хорошего реставратора.
— Не представляю себя в офисе или в мастерской, где производство поставлено на конвейер, -говорит Фролов. — Мне нравится разнообразие. Здесь каждый предмет — вызов, к каждому надо подключать мозги.
А еще хорошему мастеру необходима практика. Чем больше, тем лучше. К счастью, в музее, в который уже попадают предметы совсем недавнего прошлого, работа есть всегда.
***
фото: Сергей Фролов.