Трепетное отношение к легенде
Уникальный музыкальный инструмент, который называют «алябьевским роялем», привезли в мастерскую Мошкиных.
К раритетам в мастерской не привыкать. На реставрацию сюда часто приносят предметы мебели, давно вышедшие из строя, но которые дороги их владельцам как семейная реликвия. Чаще всего такой комод, шкаф, стул или кресло не представляют исторической ценности, но для людей важна память. Иногда к реставраторам попадают и по-настоящему уникальные мебельные творения. И тогда только от искусства мастеров зависит, можно ли такой экспонат возродить к жизни.
Возвращать вторую молодость музыкальным инструментам намного сложнее. Здесь одними знаниями фактуры дерева не обойдешься. Внешний лоск вернуть можно, но жалко, если инструмент останется молчаливым и будет пылиться в углу. В таких случаях реставраторы дополнительно приглашают специалистов, которые знают, как заново научить, например, фортепиано или рояль звучать.
Сейчас на реставрации находятся сразу два струнно-клавишных инструмента: пианино 1904 года фирмы AUGUST FORSTER, основанной более 150 лет назад в Саксонии. Фирма до сих пор остается верна традициям ручной работы и индивидуального подхода к инструменту. У каждого — свое звучание, тембр. Чтобы этого добиться, реставрацию не ставят на конвейер, не подстегивают. Инструмент рождается постепенно, на протяжении нескольких месяцев из индивидуально отобранной резонансной древесины многолетней выдержки, из тщательно подобранных материалов и частей механики. Восстановить и внешний вид, и звучание такого музыкального шедевра порой даже сложнее, чем создать новый инструмент.
Почему рояль, который привезли в мастерскую, называется алябьевским? Документально подтвержденных сведений о том, что на нем играл сам Алябьев, нет. Но легенда родилась еще в середине прошлого века и устойчиво держится до сих пор. Ее прародителями считают тобольских музыкальных мастеров-настройщиков Павла Демакова и Анатолия Мирюгина. Достоверно известно лишь, что инструмент многие годы стоял в концертном зале тобольского музыкального училища, которому позже присвоили имя известного русского пианиста, композитора Александра Александровича Алябьева, автора знаменитого «Соловья». Скорей всего, в то время рояль выполнял учебную функцию, а не концертную. Так предполагают тюменские настройщики. Механизм рояля — как мотор машины, на которой обучают вождению новичков. Не по возрасту изношен. Если бы к такому редкому инструменту середины XIX века относились более бережно, он прослужил бы еще долго, а так его пришлось списать. Чудом он не оказался на свалке. От этой участи его спас Виктор Савченко, который в Тюмени уже несколько лет собирает экспонаты музея, получившего название «Царская пристань».
Реставрацию рояля начали с корпуса и великолепных резных фигурных ножек. По оценкам специалистов мастерской, деревянные части инструмента уже не раз латали, но неграмотно и неумело. Так, например, тонкую деревянную резьбу грубо замазали шпатлевкой в несколько слоев, поверх — краской. Чтобы восстановить настоящий рельеф изделия, все эти наслоения придется снимать по чуть-чуть, как археологам. Восстановления требует и клавишный ряд. Хотя вряд ли можно будет найти адекватную замену настоящей слоновой кости и палисандру. Эти материалы использовались для изготовления клавиш на хороших инструментах не только для статусности, но и из соображений практичности — изнашивается меньше, звучит лучше. Современная пластмасса конкуренции с природной эстетикой не выдерживает. Заключительным аккордом реставрации станет восстановление струн. Пока они находятся в плачевном состоянии, но в Тюмени есть искусники, способные вернуть инструменту звучание XIX века.
***
фото: Механизм рояля не по возрасту изношен.