Тень Козьмы Пруткова на моем огороде
Дачный сезон сравню с театральным: те же акты и действующие лица, кульминация и развязка. И занавес опустится в назначенный час (читай, захлопнется калитка). До новой весны…
Но грустная пора расставания еще не пришла, а, напротив, буйствует бабье лето. И словно подтрунивает над нами: вот, мол, мерзли и мокли, когда ждали жары, а теперь погрейтесь на сентябрьском солнышке и помечтайте, чтобы длилось это великолепие как можно дольше!
В прелестную погоду я и ощутил на своем огороде присутствие кого-то еще. И понял, что это тень мудреца и пересмешника, некогда придуманного писателями-друзьями и родственниками — Алексеем Толстым и тремя братьями Жемчужниковыми: Александром, Алексеем и Владимиром. Козьма Прутков — таким был их коллективный псевдоним.
«Никто не обнимет необъятного», — этот афоризм, наверное, хоть раз, но слышали все взрослые, окончившие, по крайней мере, восемь классов. Вот и я, подводя первые итоги потихоньку догорающего сезона, склонился к этой замечательной мысли. Она утешила и примирила со всем, что не успел сделать и что плавно перенеслось на год следующий. Да и вообще (это уже цитирую не Пруткова, а себя) несделанное — это мощный стимул и острый раздражитель.
Нет, не лентяй я и не прожектер-лежебока. Но как же приятно, сидя на крылечке дачного домика и нежась под солнцем, посмаковать то, что пришло из старины, но не утратило своего сокровенного смысла. «Не все стриги, что растет». Как здорово сказано! Не иначе, все четыре друга-литератора немало упражнялись с садовыми ножницами.
Жалею, что не сразу отыскал этот афоризм Козьмы Пруткова, ибо среди срезанного мною были, увы, и цветы, попавшие под раздачу вместе с крапивою и иными сорняками. За что свое получил и критику выслушал молча. И неизбежно вспомнил еще изречение, такое длинное, что пришлось сверять потом по первоисточнику: «Век живи — век учись! И ты, наконец, достигнешь того, что подобно мудрецу будешь иметь право сказать, что ничего не знаешь».
Как говорит один мой добрый знакомый, в каждой шутке есть доля шутки. Конечно, Козьма Прутков с подачи своих отцов-писателей посмеивался изрядно, но ведь и много дельного сказал, нисколько не устаревшего. Мое отныне самое любимое — «Если хочешь быть счастлив, будь им».
… А дача — то благословенное местечко, что действительно приближает нас к счастливому восприятию жизни. И вознаграждает тем, что бывает недоступно в городе. Чистым воздухом и дарами земли, политыми собственным потом, а потому вкуснее обычных. Возвращенным ощущением молодости и своей физической силы (она никуда не ушла, просто дремала). И возможностью, отрешившись от суеты, от каждодневной гонки, вот так присесть-посидеть и поразмыслить над вечным. И пообщаться, пусть мысленно, с любым мудрецом из прошлого, выбранным сугубо индивидуально.
Жаль, что жизнь садово-огородную Прутков комментировал нечасто (хотя допускаю, что я еще не нашел все перлы на сей счет). Но вот, извольте: «Глупец гадает, напротив того, мудрец проходит жизнь как огород, наперед зная, что кой-где выдернется ему репа, а кое-где и редька».
Намек на горький овощ звучит прозрачно. А вот за репу я — обеими руками. Распробовали сызнова и одобрили забытый вкус. Хотя, для разнообразия, не худо и редьку посадить — пойдет как добавка к салату.
Наконец, еще один афоризм идеально подходит для наших дач в районе деревни Решетниково. Равнина, простор, березовые колки — ширь необъятная. Ветер тут, и впрямь, летит свободно и резво, встречая мало препятствий. И промывает мозги, прочищает легкие.
А Прутков сказал просто и здорово: «Ветер есть дыхание природы». Вот так, словечко к словечку, и ничего лишнего.
… В общении с тенью-призраком есть и другие плюсы. Кормить не надо, за житейские уроки не платить и раскладушку на веранде не ставить. Шучу, однако. Не все же на даче работать. Надо и мозгам пищу давать. Спасибо Пруткову! Вы тоже почитайте — и удивить может, и развеселить.