История и память начинаются с нас
Две молодые женщины задержались у памятника жертвам политических репрессий на улице Полевой.
— Вы знаете, что это за мемориал?
— Вообще-то, только что подошли и прочитали. Нет, с историей наших семей он никак не связан… Мы недавно переехали в Тюмень, работаем тут недалеко. Говорят, хочешь узнать город — начни с окраин. Вот, набрели на этот памятник. Ощущение, что и горожане о нем мало знают, и власти уделяют не слишком много внимания.
Возле памятника, впрочем, чисто. Лежит несколько венков. Сама она выглядит хоть и скромно, но не запущенно.
Для двух новых жительниц города история знакомства с Тюменью началась с жестоких страниц ее истории — 78 лет назад в мае, в здании НКВД на улице Семакова, 18 были совершены первые массовые расстрелы. Хоронили расстрелянных здесь, на Полевой.
А история памятника, к которому женщины пришли, начинается в 1996 году.
Летом и осенью разрушали и реконструировали здание бывшего дома НКВД на Семакова, 18. Дом уже разбирали. Инициаторы создания памятника, в числе которых редактор нашей газеты, попросили, и им дали две с лишним тысячи кирпичей — по числу расстрелянных в Тюмени. Из этих кирпичей на месте захоронения сложили часть стены с подвальным окном, забранным решеткой (она тоже из дома НКВД). Единой строкой на русском, татарском и латыни трижды повторяются слова: «Никогда больше!»
Делаем ли мы все возможное для того, чтобы история не повторилась вновь?
Недавно премьер-министр Дмитрий Медведев подписал документ, утверждающий новую концепцию по увековечению памяти жертв политических репрессий. С одной стороны, общественность положительно восприняла стремление федеральных властей работать в этой сложной сфере.
В документе названы пусть и не все, но главные проблемы: «За прошедшее после 1953 года время в России процесс реабилитации не был завершен. Точное число репрессированных лиц остается неизвестным. Общенациональный памятник жертвам политических репрессий не установлен. До сих пор не проведена необходимая работа по выявлению мест захоронения жертв репрессий. В ряде регионов в изданных книгах памяти названы почти все репрессированные, но в некоторых субъектах Российской Федерации таких книг памяти до сих пор нет. Недопустимыми являются продолжающиеся попытки оправдать репрессии особенностями времени или вообще отрицать их как факт нашей истории».
С другой стороны, правозащитники называют и слабые стороны концепции.
Член правления международного общества «Мемориал» Роберт Латыпов отмечает, что сам текст документа «пустой, пока никого и ни к чему не обязывающий». По мнению Латыпова, авторы текста перечисляют среди видов деятельности лишь то, что в реальности уже и так делается правозащитным обществом «Мемориал». Не затем ли, чтобы потом отрапортовать, что концепция свои задачи выполнила?
«Массовый террор опять подается как трагедия вообще, — говорит Латыпов. — Между тем давно пора признать, что это было серией спланированных преступлений советского государства против собственных граждан. Пора дать юридическую, правовую оценку этим преступлениям, деяниям конкретных людей и органов, которые их творили. После этой оценки станет очевидным, почему наши города и улицы не могут и не должны носить имена преступников, использовавших террористические методы управления страной. Нельзя в стране, борющейся с терроризмом и экстремизмом, увековечивать память идеологов и последователей террора».
Остается только способствовать тому, чтобы в ближайшее время началось воплощение концепции в жизнь. И начаться оно должно не в кабинете, где был разработан документ, а на местах. В городах и селах, где проводились расстрелы, где были организованы спецпоселения. Где до сих пор живут те, кто потерял своих родственников.
Что мы можем сделать в Тюмени? Поддерживать деятельность общества жертв политических репрессий. Положить начало созданию музея репрессий в нашем городе. Отремонтировать памятные знаки, обновить мемориальные таблички на зданиях, имеющих отношение к событиям тех лет. А там, где таких табличек нет, обязательно повесить.
***
фото: Памятник на улице Полевой.;Памятник на улице Полевой.