Олимпийская сказка, прощай
Окончание. Начало в N 116.
БОЛЬШЕ УТРОМ, ЧЕМ ВЕЧЕРОМ
Приехать на Олимпиаду, пусть в качестве скромного провинциального зрителя, — это счастье. Даже если у вас не слишком привлекательный набор билетов на спортивные арены. Молодежный «Спутник» участвовал в распределении весьма ценных квитков (а вся наша жизнь тогда — сплошное распределение, хотя тягостная пора пустых прилавков еще была за горизонтом) в одну из последних очередей.
Каждый в нашей тургруппе не обольщался на сей счет. Один козырный туз нам все-таки выпал -поход на финальный футбольный матч в один из последних дней Игр. Все остальное — утренние соревнования в том или ином виде спорта, преимущественно предварительные.
О футболе чуть ниже. А пока с удовольствием вспомню то, что порадовало глаза и душу больше всего, — конный спорт, конкур (то есть преодоление препятствий неразделимым дуэтом из всадника и скакуна).
Закрываю глаза и снова пытаюсь мысленно увидеть это… Лужники под горячим июльским светилом, славно греющим еще до полудня. Не вполне заполненные громадные трибуны (вечерняя прохлада и финалы в легкой атлетике привлекут сюда многотысячную публику). Обнаженные мужские торсы — по причине зноя и духоты многие болельщики немедленно разделись. Тающие во рту длинные брикеты отечественного эскимо, изготовленного специально по такому случаю, — вкуснее мороженого я не пробовал и налегал на него особенно сильно.
А на зеленой арене, выглядевшей необычно (никаких футбольных ворот, а только препятствия, включая обязательные ямы с водой), — роскошное представление элегантных конных джентльменов в черном и белом и. человека в военной форме, офицера Войска Польского Яна Ковальчика, который и стал новым олимпийским чемпионом.
Конкур такого уровня мы видели впервые, и зрелище увлекло. Неуловимые движения наездника, управлявшего скакуном; мощные и грациозные одновременно движения его четвероного друга, взлетающего над очередной стенкой из бревен (иногда, правда, коварно шаткий верх препятствия, словно подумав, упасть или нет, все-таки рушился — а это означало неизбежные штрафные очки). Красиво, нескучно, стремительно… Мы забыли о жаре, болели за советского спортсмена Николая Королькова. Но он и его бравый Эспадрон не избежали помарок и доскакали до серебра. А золото разделили на двоих Ян Ковальчик и конь по кличке Артемор.
Наши, и Корольков в том числе, взяли реванш в командном конкуре, где завоевали золотые медали. Этого, правда, нам увидеть не довелось.
Стоит сказать, что почти все конные состязания проходили в спорткомплексе «Битца». Но ради Большого приза в конкуре задействовали и в срочном порядке подготовили главную лужниковскую арену.
ГРУСТНАЯ НОТА
А где жили во время Олимпиады тюменские болельщики, спросите вы. Отвечаю: в одном из высотных общежитий МГУ на проспекте Вернадского.
«Спутник» и здесь не мог претендовать на нечто лучшее — слишком много народу собрала праздничная Москва. Да и мы, заплатив за путевку ту сумму, что была по карману, не могли рассчитывать на большее. Общага так общага — хотя и получше иных тюменских, где мне довелось жить.
Поначалу пришлось привыкать к скоростному лифту и «надцатому» этажу (а равно и к тому шикарному виду, что открывался за окном, — в Тюмени-то я многие годы живу на восьмом).
Самое привлекательное местечко было вне здания, но совсем близко, — этакий шатер для утехи голодных желудков, олимпийское кафе под огромным тентом, где готовили вкусно и разнообразно, да еще давали на десерт всяческие фрукты. Что-что, а кормили на Играх отлично, и порции были полновесными, без обмана (представляю, сколь строгим был контроль за поварами и качеством блюд).
Была у нас и культурная программа, которая, за давностью лет, почти забылась.
Помнится только первый поход в знаменитый цирк на Цветном бульваре (в Тюмени такового еще, разумеется, не было, а на месте нынешнего Цветного шелестел кронами городской сад).
… Наше замечательное пребывание на Играх было омрачено известием о смерти актера, поэта и барда Владимира Высоцкого. Признаюсь, что тогда я знал о нем намного меньше, чем сейчас. С Владимиром Семеновичем мы родились в один день (25 января), и он был старше меня на пятнадцать лет. Высоцкий, у которого возникла серьезнейшая проблема с сердцем, ушел из жизни ночью, во сне, и тоже 25-го, но июля. Не хочу сказать что-то плохое ни о своих товарищах по группе, ни о себе. Но, наверное, все мы выказали не самую большую печаль по ушедшему гению, обогнавшему свою эпоху. Сами обстоятельства не располагали к долгой грусти — вокруг нас бурлила, пылала непритворными спортивными страстями та Олимпиада, куда так мечтали попасть. И не приукрашиваю, и не посыпаю голову пеплом — пишу о том, что было на самом деле.
Смерть Высоцкого и обилие людей у Театра на Таганке в дни прощания с этим талантливейшим человеком замалчивались в прессе -власть не дружила с тем, кто казался ей слишком свободным и острым на язык.
РАЗ АРБИТР, ДВА АРБИТР
Очень хотелось увидеть финалы в легкой атлетике, но у нас была возможность попасть только на квалификационные соревнования. Тоже утром — и наблюдать действо с высокого яруса того же Центрального стадиона имени Ленина.
Среди судей в кепочках, сновавших по огромной поляне, я пытался разглядеть, узнать земляков, выигравших жесткий олимпийский конкурс-отбор — но, за отсутствием хорошего бинокля, так и не нашел их.
Но они там были, они прилежно трудились, наступив на горло собственной песне. Иными словами, они, Зоя Петрова и Геннадий Хомутов, не могли быть просто благодарными зрителями. К примеру, Геннадий Иванович был старшим судьей так называемой беговой бригады: смотри во все глаза и не отвлекайся на прыжки в высоту, даже если там прыгает сам Герд Вессиг! А этот спортсмен из братской ГДР смог установить в Лужниках новый мировой рекорд -2 м 36 см!
И еще пять раз здесь били такие рекорды. Жаль, что за кадром остался для меня феноменальный полет молота, пущенного нашим Юрием Седых — на 81 м 80 см. Советские атлеты вообще здорово выступили в метательных дисциплинах, от копья до ядра, не отдав ни одного первого места.
… А мой добрый знакомец на протяжении многих последующих лет — Геннадий Хомутов очень гордился алым пиджаком с гербом СССР (неотъемлемой частью парадной формы к нему шли хорошо пошитые белые брюки). Надевал по каждому торжественному случаю. И не скрывал, что Олимпиада-80 была одним из лучших событий в его жизни.
ПОСЛЕ ЛИВНЯ
В свои последние дни московские Игры плавно перешли из июля в август. И. хлынул ливень. Небеса накопили много влаги и вылили ее на изнывающую от жары Москву.
Когда мы пришли на решающий футбольный матч за золото Олимпиады, на трибунах было полно воды впрочем, больше под ногами, чем на сиденьях. Новое солнце быстро испаряло ее. Некая сушь была и в наших душах: сборная СССР в финале не играла. Нас остановили в одной второй друзья-соперники из Германской Демократической Республики (1:0). Команда СССР довольствовалась бронзой, обыграв югославов (2:0).
70 тысяч болельщиков (наш маленький отряд затерялся среди такого многолюдья) наблюдали за игрой немцев и чехов. Моими соседями по трибуне были буровой мастер из Нового Уренгоя Владимир Глебов (имевший высокую комсомольскую должность — член Бюро ЦК ВЛКСМ, но простой и приятный в общении) и Сергей Шорохов, тогда инструктор обкома комсомола. Болели мы скупо, сдержанно, больше следили за самой игрой, не слишком зрелищной и по-своему осторожной. Все решил гол на 77-й минуте чешского футболиста с многозначительной фамилией Свобода.
РАЗ МЕДАЛЬ, ДВА МЕДАЛЬ
… На днях прочел на одном из информационных порталов: на Британских островах снимут игровое кино об одном из героев Олимпиа-ды-80 — легкоатлете Себастьяне Коэ (его победу на дистанции 1500 м я упомянул в первой части очерка). В центре повествования — выступление Коэ под олимпийским флагом и его дуэль в Москве с соотечественником Стивом Оветтом, завоевавшим бронзу (последний компенсировал это первым местом на 800 м).
Главную роль сыграет хорошо нам знакомый по образу Гарри Поттера и серьезно выросший с тех пор актер Дэниэл Рэдклифф.
Что ж, англичане подают нам пример. Искренне надеюсь, что и отечественный кинематограф однажды обратится к кому-то из наших героев Олимпиады-80. Может, это будет гимнаст Николай Андрианов, произнесший на церемонии открытия слова олимпийской клятвы, а потом ставший двукратным чемпионом Игр? Или кто-то еще -имя здесь не суть важно.
На родной земле мы просто обязаны были собрать наибольший урожай наград — безо всякого давления свыше, а только по велению сердца. Так и произошло. Сборная СССР с огромным преимуществом первенствовала в медальном зачете — 195 наград (80 золотых, 69 серебряных и 46 бронзовых).
Далее, в солидном отдалении, были другие команды из стран соцлагеря — ГДР (47-37-42) и Болгарии (8-16-17).
Огромная кукла Мишки-олимпийца исчезла в сумерках догоравшего последнего вечера Игр. Мы смотрели ей вслед. И знать не могли о том, что всех нас ждут великие потрясения. Что вместо Советского Союза на карте мира появятся возрожденная Россия и новые страны — бывшие союзные республики. А еще раньше — рухнет Берлинская стена. Что призрак «холодной войны» вроде бы навсегда исчезнет, но обретет новую жизнь в 21-м веке, когда возникнет угроза нового бойкота — российского чемпионата мира-2018 по футболу (впрочем, в реальность этого «отъема», судя по многочисленным публикациям, никто не верит).
О, спорт, ты — мир!.. Хорошо, что в нашей жизни была Олимпиада-80. Прикоснуться к ней, быть ее крохотной частицей, очевидцем — это, действительно, исполнение мечты. Тот редкий шанс советского времени, который нельзя было упустить. И мы, счастливчики, успели на праздник.
***
фото: Николай Андрианов;Ян Ковальчик и его Артемор;Бегуны в Лужниках.