Второй альт из оркестра Ренье
Владимир Ротбергер родился в 1935 году в Голышманово в семье врача Отто Иосифовича и учительницы Анны Терентьевны. С раннего детства любил стихи и музыку, учился игре на духовых инструментах.
— В 1941 году, когда началась война, было мне шесть лет. Ходил в детсадик. Пел песни, потому что как-то случилось, что голос был. Читал стихи…
Помню, как домой приходили письма от старшего брата Валерия. Он ушел на фронт добровольцем в 1942 году. Принимал участие в боях под Москвой, был ранен. После излечения снова вернулся на фронт, защищал Ленинград. В 1943 году учился на радиста.
Из письма Валерия Оттовича родным:
«Мамочка, сегодня получил от тебя письмо. Ты спрашиваешь, имею ли я теплую одежду? Да, новые валенки, полушубок, меховые рукавицы. Так что, дорогая мамочка, одет лучше некуда. Окружен заботой со всех сторон. Вступил в комсомол». 21.01.1942 г.
— Писем мы ожидали всегда, читали вслух. Радовались за Валеру, горевали за сродных братьев, которые погибли.
Отец мой, Отто Иосифович, был военнопленным австрийцем, его расстреляли в 1937-м году. Он был большим врачом, окончил Венский университет. По его стопам и мама, которая работала до этого учительницей, из школы перешла в поликлинику.
В войну она осталась с нами одна, стала главой семьи. Было тяжело, голодно. Собирали колоски на полях, рвали лен, собирали картошку после уборочной страды. Позднее уже, как и все ребята, на сенокосе гребли сено, помогали родителям и колхозу.
Как бы ни было сложно, радовали известия от Валеры.
«Вчера послал письмо из Калинина, где мы стояли полтора часа. Выехали в направлении Ленинграда. Доедем до него или нет — неизвестно. Может быть, остановят где-нибудь. Сегодня утром завтракали на станции Бологое. Жителей почти нет, одни железнодорожники да военные. Прилетал немецкий самолет, но не бомбил. По нему стреляли наши. Привет Вовочке и Борису, Валентину и Владимиру. Пусть лучше учатся и работают. Придет и их время служить в нашей любимой Красной Армии. За меня не беспокойтесь, прогоним проклятого Гитлера и его сообщников, и тогда снова будем вместе». 23.06.1942 г.
— В школе проводили вечера: рассказывали стихи о войне, пели песни. А какие, сейчас поди вспомни — марш энтузиастов, марш демократической молодежи.
Хоть фамилия у нас австрийская, по документам мы все были русские, мама-то — русская. Не было на нас никаких гонений, ни нападок — бог пронес. В школе ребятишки не обижали. Да я вообще-то был разбитной, мог и сам наподдать. Ходил в школу в калошах и бурках, носил длинную шикарную барчатку (шубу из овчины — А.Ч.), которая досталась от брата. За нее меня звали «атаманом».
«Родные! сообщаю о себе. Продолжаю учиться на радиста. Был на семинаре комсомольских работников в одном из сел. Посмотрел кинокартины «Котовский», «Секретарь райкома». Одним словом, приняли как следует. Ну вот и все новости. Не теряйте надежды на мое возвращение. Мы победим! Мамочка, передай Борису, Валечке и Вовочке, что я прошу их быть послушными и помогать тебе». 9.05.1943 год.
— Это письмо было отправлено за 14 дней до гибели. А потом пришла похоронка на Валеру. У мамы была подруга Елена Трубкина, ее сын Миша еще раньше погиб. И вот мы бежали к ней по площади. Маму многие знали, раз она в поликлинике работала. Останавливались. Она ревела, и я тут с ней рядышком.
Когда овес обмолачивают, от него остается жмых, лузга. Мы ездили на мельницу за этой лузгой, мама вымачивала ее в тазике и из получившейся жижи делала кисель и пекла блины. Она была очень сильная. Позже участвовала в самодеятельном драматическом коллективе. Репетиции и выступления были не часто, а я перед ними сцену открывал-закрывал, так и увлекся этим.
Был в клубе духовой оркестр, руководил им немец с Поволжья -Готлиб Филиппович Ренье. Меня потянуло туда, и я где-то с девяти лет стал учиться в оркестре, вначале вторым альтом играл, потом первым. Потом тенором. А заканчивал перед армией уже — баритоном.
Выступали мы на всех праздниках и в саду (у нас хороший поселковый садик в Голышманово был) на танцевальной веранде, на молодежных веч ерах. Это уже после войны.
А на 9 мая 1945 года играли весь день так, что губы устали. Играли марши и вальсы, на привокзальной площади и на центральной. Все гудело, и не один день, а целый месяц, наверное. Все было в улыбках, в песнях. Много любимых песен той поры. Они все, все любимые. «Темная ночь», «Синий платочек», «Песня о Днепре», «Прощайте, скалистые горы!»…
А письма от Валерия мама сохранила. Потом брат организовал в Голышманово музей, сейчас все они хранятся в нем, опубликованы в книге «Письма с фронта».
***
фото: Владимир Ротбергер.;Владимир Ротбергер.