Дети не борются, просто живут
Июнь — время экзаменов. Наравне с ровесниками из дневных школ получают аттестаты и ученики вечерней школы. Во вторник они сдали последний экзамен — математику. Вскоре станут известны результаты.
Учитель английского языка тюменской вечерней школы N 2 Елена Старых говорит: предсказать, какой путь изберут ее выпускники, затруднительно: кто-то выберет вуз, а кому-то надо просто получить аттестат о среднем образовании — дальше будет видно. Здесь учатся дети, которые не закрепились в обычной школе, и не все из них упорствуют в учебе. Но показать дорогу к полноценной жизни в обществе надо любому, даже самому бедовому ученику, считают педагоги. Мы поговорили с Еленой о том, каковы в обучении так называемые трудные подростки, и в чем состоит специфика работы с ними.
— Как вы попали в вечернюю школу?
— На эту работу я пришла на следующий год после дневной школы. Там мне достались очень трудные классы, с которыми не стали работать другие учителя. Для молодого педагога это было неожиданно. Ожидания разминулись с реальностью, думала, что после этого в школу никогда не пойду. Но мне объяснили, что в вечерней школе нагрузка распределяется иначе: есть очное и заочное отделение, график более гибкий. Решила: почему бы не попробовать? И затянуло.
— Кого вы обучаете?
— Это 16-17 летние подростки, которые пришли из обычных школ. В первый год работы я была в восторге — работала с дружным классом, никто никого не гнобил, как это бывает в детских коллективах. Люди они разные и, может быть, вне школы не общаются, но конфликтов не было. К нам приходят те, кто по тем или иным причинам не смог продолжить обучение: что-то не так с поведением, «не тянут» успеваемость, семейные обстоятельства…
— Какие, например?
— В дневном классе бывает до трех беременных девушек. Причем из разных социальных групп. Это и отличницы, у которых просто случилась любовь, и незамужние девушки с пробелами в воспитании. В прошлом году пришла ученица с отличными знаниями, закончила без троек. Просто она забеременела, рано вышла замуж, пришлось идти в вечернюю школу. Есть дети пьющих родителей. Есть те, кто бродяжничает, -даже родители не знают, где они находятся. А по закону среднее образование должны получить все.
— В вечерней школе программа проще? Чем сложна работа с этими детьми?
— Программа здесь такая же, как и в обычной школе. Дети получают аттестат того же образца, сдают ЕГЭ. С ними, конечно, приходится работать несколько иначе — восполнять пробелы.
Основная сложность работы -разный уровень знаний. Бывают, можно сказать, гении: в этом году один из моих учеников сдал русский язык на 90 баллов. Другие непонятно как окончили девять классов, не зная толком таблицы умножен ия. Вечерняя школа -непаханое поле, площадка, на которой можно отрабатывать новые образовательные стандарты для работы с детьми разного уровня.
— У вас есть свои технологии?
— Например, делю класс на две группы — одним даю индивидуальное задание, с остальными работаю по программе урока. Детей с хорошими знаниями гораздо меньше, но конфликта на этой почве не возникает. Это меня удивило: разница в умственным способностях есть, но у отстающих нет зависти к отличникам. Их не раздражает, что кто-то учится лучше.
— В вечерней школе ведь учатся не только дети, но и взрослые?
— Да, в заочных классах. Они выходят на двухнедельную сессию: приходят утром, потом их отпускают на обед. Дорабатывают материал они уже во вторую смену. Приходят сварщики, слесари, продавцы, няни из детских садов… Некоторые работодатели сами отправляют учиться: видят в сотруднике потенциал для повышения, а у того — девять классов. Кто-то работает вахтовым методом, или его не отпускают с работы -они получают задание и сдают тесты индивидуально.
Я понимаю, как это трудно. Если я сейчас вдруг вернусь в университет, мне и то будет нелегко, хотя я окончила его четыре года назад. А тут люди, у которых семья, работа — и им еще дают домашнее задание. Но в плане дисциплины они ведут себя лучше подростков — внимательно слушают, все сдают. Они целенаправленно приходят за знаниями.
— Наверняка много внимания приходится уделять психологической работе с детьми?
— В школе есть и психолог, и социальный педагог. Но каждый из нас — сам немного психолог. Я еще молодой специалист, а учителя со стажем видят проблему насквозь — и замечают ее даже раньше, чем она проявилась.
Проблемы у детей — такие же, как и в обычной школе: первая влюбленность, неумение вести себя в коллективе, боязнь ходить в школу вообще. Не у всех есть близкие друзья, и не с каждой проблемой пойдешь к родителям. Поэтому обращаются к учителю.
Однажды дала задание написать письмо другу о своей жизни. Говорю: «Можете придумывать, а можете изложить свои мысли». И они в письме у меня спрашивают совета: «Как бы вы поступили в этой ситуации?» В ответ я тоже пишу письмо. Если ребенок хочет общения с учителем, надо его поддержать.
— Вы чувствуете ответственность за этих подростков?
— Здесь есть дети из очень обеспеченных семей, с которых сдували пылинки, и они уже просто ничего не хотят. Они забросили учебу в своей школе — и попали к нам. Но процентов 70-80 — это те, кто столкнулся с трудностями в жизни. У кого-то родители пьют. Кто-то остался сиротой. Бывает, что один из родителей заключает новый брак, и детям уделяется недостаточно внимания, а ведь это, прежде всего, необходимо ребенку.
Я никак не сужу этих детей, а пытаюсь показать нормальную сторону жизни — что все могут чего-то добиться. Мы пытаемся помочь им выйти на новый уровень, чтобы они смогли получить профессию. Хотя не знаю, как бы я сама боролась с такими обстоятельствами.
— А они борются?
— Это мы задумываемся о таких философских категориях, анализируем со стороны. Дети не задумываются, борются они или нет. Им дана ситуация — они в ней живут. И у них получается.