Север, как он есть
Вы слышали когда-нибудь, как на варгане исполняется мелодия, знаменующая бег северного оленя? Того самого, с заиндевевшей мордой, ветвистыми шершавыми рогами и, казалось бы, довольно неспешным шагом?
В представлении коренных жителей тюменского Севера, олень — животное тотемное: он и кормилец, и помощник в охоте, и главный перевозчик по бескрайней тундре. Без него никуда. Ненцы, ханты и манси знают, как олень может разогнаться: так, что сани полетят, — только снег из-под полозьев. Вот и вокальная группа финно-угорских народов «Хэс», что встретила гостей на открытии выставки «Живая архаика Севера» при помощи варгана показала, как бежит олень: дух захватило. Правда, теперь варганы чаще всего отливают из металла, а раньше резали из дерева и кости — экологически чистый вариант, шутят участницы вокальной группы.
Надо сказать, что выставка «Живая архаика Севера» для музея изобразительных искусств — тема не новая. Пять лет назад в ИЗО работала подобная экспозиция из коллекции «Традиционное и изобразительное искусство коренных народов Севера» (ханты, манси, ненцы). Примечательна она была тем, что являла собой открытое хранилище экспонатов. В фондах музейного комплекса все предметы располагаются, как говорят музейщики, концентрировано: чтобы посмотреть на них, придется вынимать из коробок и прочей упаковки. А на выставке (пусть на ней и нет чего-то принципиально нового, отличного от того, что было пять лет назад) — в свободном доступе, только билет купить надо.
В небольшом зале собран комплекс произведений самобытного изобразительного стиля древних народов (преимущественно обских угров), сохранивших свою культуру до наших дней: мифы и легенды, уникальный орнамент на различных материалах (мех, сукно, металл, береста и др.), редкая коллекция традиционной игрушки, атрибутика «Медвежьих игрищ», ритуальная скульптура, охотничьи принадлежности и многое другое. Люди и природа Севера отражены в скульптурных произведениях Геннадия Хартаганова, Виктора Ядне; пространство Сибири — в живописных работах таких знаковых и ярких художников, как Константин Панков, считающийся создателем «северного изобразительного искусства», и наше современник Геннадий Райшев. У организаторов, впрочем, не было задачи показать все, что есть в архивах: все же им пришлось отталкиваться от площади небольшого зала.
— Такие деревянные идолы у моего деда стояли, — рассматривая экспонаты, поясняет своей знакомой руководитель вокальной группы «Хэс» (что значит «Звездочка») Любовь Собянина. — Мы их, я помню, угощали, праздники устраивали.
Для выросших на Севере людей экспонаты за стеклом витрин — повседневные предметы обихода. Им не надо пояснять, что в комплект снаряжения современного охотника входят пороховница, мерка для пороха и мешочек для дроби — все из резной кости и кожи. Или рассказывать, что перво-наперво детей в стойбищах учат мастерить кукол: это и моторику развивает, и воображение, и играть потом можно. Куклам, кстати, отведена в экспозиции длинная полка, а мастерицы, глядя на них, вспоминают, как пять лет назад, когда еще действовал первый вариант выставки, участвовали в мастер-классах по изготовлению традиционной хантыйской, мансийской, ненецкой игрушки. Эти мастер-классы возобновятся. Правда, лишь на один вечер — для тех, кто придет на выставку в Музейную ночь. Детям, кроме этого, предложат народные игры: игра-головоломка «Цена семи коней», «Палочки» и так далее.
… В несколько иную плоскость — живописную — уводят зрителей полотна Константина Панкова и Геннадия Райшева. Знаменитые художники представлены всего несколькими картинами, которые, впрочем, явственно перекликаются и с традиционными куклами в витринах, и с резной костью, и со звучанием варгана. В этом контексте они прочитываются значительно органичнее, чем, может быть, на большой выставке живописи. В окружении простых вещей, они тоже становятся чем-то традиционным, неотрывным от исконной культуры народов Севера.
***
фото: Охота в исполнении разных авторов.;Охота в исполнении разных авторов.