Два Федорова
Улица Федорова в Тюмени названа в память о Герое Советского Союза Федорове. Но среди героев земли тюменской Федоровых двое: Николай Григорьевич и Петр Еремеевтч Артиллерист и танкист.
АРТИЛЛЕРИСТ ФЕДОРОВ
Николай Григорьевич родился 24 декабря 1918 года в деревне Сорочкиной Ишимского района в большой и дружной крестьянской семье. В феврале 1930 года при коллективизации единоличных крестьянских хозяйств и «ликвидации кулачества как класса» Федоровых выгнали из родного дома. Объявили: «Идите на все четыре стороны, молитесь, что на север не отправили». Пришлось им скитаться по окрестным селам и «христарадничать» — просить милостыню. «Было обидно и стыдно», — вспоминал Николай Григорьевич.
К 1934 году, когда спал азарт классовой борьбы в деревне, односельчане упросили начальство Гагаринского сельсовета и колхоза «Красноармеец» разрешить работящим Федоровым вернуться назад, но без возврата принадлежавшего им дома. Глава семьи умер в 37 лет — годы скитаний, лишений и унижен и я не прошли бесследно. Сын окончил курсы трактористов при Ишимской машинно-тракторной станции (МТС), работал в колхозе, учился в школе-семилетке.
В сентябре 1939 года его призвали в Красную армию и отправили в Забайкалье на ст. Бырка в 544-й стрелковый полк 152-й стрелковой дивизии. Через два месяца советские войска перешли границу с Финляндией. 21 декабря 1939 года, когда отмечали 60-летие Сталина, юбиляр откровенно сказал гостям: «В Союзе стало тесновато. Финляндия, Бессарабия, Черновцы нам не помешают».
Превосходство Красной армии над финнами в живой силе и особенно в технике было многократным. Сталин считал, что противник не окажет серьезного сопротивления, и определил продолжительность операции в десять-пятнадцать дней. Однако отчаянное сопротивление финской армии опрокинуло все планы.
Войну начали, сосредоточив против Финляндии 21 дивизию, потом довели их число до 58. Пришлось даже в глубоком тылу формировать так называемые добровольческие лыжные эскадроны. 116-й легко-лыжный эскадрон, в который зачислили красноармейца Федорова, направили в феврале 1940 года на Ребольское направление. (Здесь же, в 316-м лыжном эскадроне, воевал студент Харьковского института инженеров железнодорожного транспорта Борис Щербина, будущий первый секретарь Тюменского обкома КПСС. О своем участии в «незнаменитой войне» он никогда не вспоминал даже с самыми близкими людьми. Лишь однажды сказал о своих ровесниках-лыжниках: «Они замерзали на ходу.»)
В ночь с 12 на 13 марта 1940 года в Москве был подписан мирный договор с Финляндией. Финны сохранили свою независимость. Финская армия потеряла 29 тысяч человек. Каждый погибший был доставлен в родные места и там похоронен. Потери Красной армии составили: убитыми 65384, пропавшими без вести — 19510, ранеными и контуженными — 186584, обмороженными — 9614, больными -51892 человека (в 1940 году заявили лишь о 48 тысячах погибших).
Гитлер в очередной раз убедился, что Красная армия не готова к современной войне, и ускорил подготовку к нападению на СССР.
В Москве также понимали, что война с Германией неизбежна, вопрос только во времени. 13 мая 1940 года Генеральный штаб отдал директивы о выдвижении армий из внутренних округов к западным границам. Развертывание 16-й армии генерал-лейтенанта Михаила Лукина, в которую входила 152-я стрелковая дивизия полковника Николая Чернышова, планировалось завершить на рубеже Днепра к 10 июля 1941 года.
Нападение вермахта в первый же день войны раскололо Западный фронт советских войск. Был ли этот удар действительно внезапным?
«Никакой внезапности нападения гитлеровских войск не было, -писал маршал Георгий Жуков, возглавлявший в июне 1941 года Генеральный штаб Красной армии. -О готовящемся нападении было известно, а внезапность была придумана Сталиным, чтобы оправдать свои просчеты. Из всех причин наших неудач на первое место я ставлю не внезапность, в смысле того, что наши войска оказались застигнуты врасплох, и даже не незавершенность технического переоснащения и реорганизации их, а вооружение противника, мощь его удара. Для нас это являлось большей неожиданностью, нежели внезапный переход границы».
Немцы наступали идеальным клинообразным строем. На острие клина шли тяжелые танки Т-IV, защищенные толстой броней; на флангах следовали более легкие Т-III и Т-II. Далее ехали мотоциклисты; замыкали построение пехота и артиллерия как наиболее уязвимые и медлительные подразделения. Движение этого клина развивалось неспешно, при этом танки Т-IV сначала «вынюхивали» позиции советской артиллерии. Если немцы не обнаруживали перед собой противотанковых орудий, водители Т-IV давали полный газ и на максимальной скорости бросались вперед, сметая все на своем пути.
Командиру отделения разведки артиллерийской батареи 45-миллиметровых пушек 544-го стрелкового полка 152-й стрелковой дивизии старшему сержанту Федорову запомнилось, что «погода была сухая и ясная, а хлеба — пшеница и рожь — стояли очень высоко».
К 11 июля 1941 года танковые колонны вермахта вышли к Смоленску. Из боевых донесений 16-й армии: «… Два батальона и 26 орудий артиллерии 152-й сд вступили в бой… Утром 15 июля противник начал сильную бомбардировку и пулеметный обстрел лесов и дорог, прилегающих к Смоленску. Политико-моральное состояние личного состава здоровое. Бойцы и командиры с большим воодушевлением идут против фашистской сволочи».
На другой день начальник штаба 16-й армии полковник Афанасий Шалин радиограммой сообщал в штаб Западного фронта:«… Южная часть Смоленска ночью занята противником. Мосты взорваны. С утра идет бой по берегам реки… Перед 152-й сд пока спокойно».
Через три часа: «Противник теснит наши части. Бой идет на северной окраине Смоленска… 152-я сд производила перегруппировку на своем рубеже обороны, заняв: … 544-й сп (где командует отделением артиллерийской разведки Федоров. — Авт.) на рубеже Язище — Каспля — Б. Возмище… »
Тогда же прорвавшиеся со стороны Духовщины немецкие танки захватили Ярцево и перерезали советским войскам важнейший путь отхода на восток.
Генерал-майору Константину Рокоссовскому приказали прикрыть направление на Вязьму. Маршал Семен Тимошенко обещал: «Придут резервы, обещанные Ставкой, дадим тебе две-три дивизии, а пока выявляй и подчиняй себе любые части, выходящие из окружения, организуй сопротивление… »
Рокоссовский не растерялся.
«Поскольку еще в Каспле, где развернулась 152-я сд, мне стало известно, что связи со штабом фронта нет, — вспоминал он, — то я использовал части 152-й и 38-й сд для отпора противнику непосредственно у Ярцево» (райцентр в Смоленской области на реке Вопь).
К спокойному и уверенному в себе генералу потянулись бойцы, которым надоело отступать, которые хотели сражаться.
Говоря о тех боях, немецкий генерал Типпельскирх в послевоенных мемуарах отметил:
«Русские держались с неожиданной твердостью и упорством, даже когда их обходили и окружали. Этим они выигрывали время и стягивали для контрударов из глубины страны все новые резервы, которые к тому же были сильнее, чем это предполагалось».
МЕЖДУ СМОЛЕНСКОМ И ВЯЗЬМОЙ
Немецким войскам не удалось с ходу овладеть Смоленском. Командующий Западным фронтом маршал Тимошенко в приказе от 17 июля предупреждал:
«Государственный комитет обороны знает, что командный состав частей Западного фронта проникнут эвакуационными настроениями и легко относится к вопросу об отходе войск от Смоленска и сдаче Смоленска врагу».
18-20 июля группа генерала Рокоссовского нанесла контрудар из района Ярцево с целью деблокирования Смоленска, но прорваться к окруженным не смогла.
Из оперативной сводки штаба 16-й армии 21.07.41 года: «… 152-я сд весь день ведет упорный бой за овладение западной окраиной города Смоленска… 544-й сп достиг р. Днепр. Потери учитываются».
В сводке группы армий «Центр» за тот же день: «Упадка боевого духа в русской армии пока не наблюдается».
Действия других оперативных групп Западного фронта под командованием генералов Владимира Качалова, Ивана Масленникова и Василия Хоменко по противодействию противнику оказались безуспешными. Пять дивизий из оперативной группы Качалова под Рославлем (райцентр в Смоленской области на реке Остер) попали в окружение и были почти полностью уничтожены, а сам Качалов погиб. В обзоре боевых действий немецкого 9-го армейского корпуса указано:
«Командующий 28-й армией Качалов со своим штабом пытался на танках прорваться через деревню Старинка, но в конце концов был задержан и не прошел».
В приказе Ставки Верховного Главнокомандования N 270 от 16 августа 1941 года он был безосновательно обвинен в измене Родине и добровольной сдаче в плен. Качалова реабилитировали только в 1963 году.
26 июля пал Могилев. А в ночь на 27 июля немцы захватили Соловьевскую переправу через Днепр, замкнув кольцо окружения. Генерал-лейтенанту Андрею Еременко, назначенному 1 9 июля командующим Западным фронтом, не удалось скоординировать действия всех оперативных групп. К 28 июля командование группы армий «Центр» перебросило к Смоленску пехотные дивизии, освободившиеся после ликвидации Минского «котла», и положение защитников Смоленска стало безнадежным.
В ночь на 29 июля «152-я сд по распоряжению командира начала отход на восток от Смоленска».
Генерал Лукин, попавший тяжело раненным в плен и сохранивший в неволе честь и достоинство, уже после войны добавлял: «В это боевое донесение хочу внести некоторую ясность. Командиры дивизий: 152-й — Н.Н. Чернышов, 129-й — А.М. Городянский, 46-й -А.А. Филатов были дисциплинированными командирами, проверенными в тяжелых боях, и без моего приказа они никогда бы не оставили Смоленска. Части и соединения 16-й армии были отведены из города по моему разрешению, так как они к этому моменту уже исчерпали все свои возможности для сопротивления врагу. В дивизиях оставалось буквально по две-три сотни людей, у которых уже не было ни гранат, ни патронов. Остатки дивизий могли стать легкой добычей фашистов. Поэтому я отдал приказ оставить Смоленск. Другого выхода в то время не было.»
4-5 августа остатки окруженной группировки вышли из Смоленска во многом благодаря тому, что части Рокоссовского, включая 152-ю стрелковую дивизию, на время отбили Соловьевскую переправу. В этом бою батарея, которую, заменив убитого командира, возглавил артиллерийский разведчик Федоров, сожгла три немецких танка Т-III.
30 июля Верховное главнокомандование вермахта своей директивой N 34 приказало группе армий «Центр» основными силами перейти к обороне. Без переброски дополнительных сил она не могла продолжать наступление на Москву. Ценой больших потерь советское командование смогло значительно замедлить продвижение противника на московском направлении.
Однако Сталин расценил Смоленское сражение как крупное поражение Красной армии.
Продолжение следует.
***
фото: Николай Федоров.