Врачей много, а здоровье одно
Когда маленький ребенок очертя голову носится по комнате, а потом с разбегу налетает на мебель, добрая бабушка, бывает, грозит табурету пальцем: «Плохой табурет! Зачем ударил нашего Ванечку?» Иногда складывается впечатление, что этот принцип выросшие внуки и внучки проносят с собой через всю жизнь.
Только находят объекты поинтересней: зарплата маленькая — начальник жмот; кошелек в автобусе свистнули, так полицейские — волки в овечьей шкуре; в поликлинике очередь — врачи виноваты, непонятно как к ним люди по доброй воле лечиться идут.
Не спорю, жизнь наша не выстлана ромашками. Вот только прежде чем начинать знакомую песню про «плохой табурет», стоит прикинуть: так ли все мрачно в вашем конкретном случае?
ЕСТЬ ЛИ В ГОРОДЕ ДЕФИЦИТ ЛЕКАРСТВ ?
Вокруг меня нередко появляются люди, которые жалуются на лекарственное обеспечение льготников: в этом препарате отказали, тот заменили на другой… А я смотрю на них и пытаюсь понять: в городе реально проблемы или это просто паника, сформированная в общественном сознании?
Вот первая областная больница, на базе которой получает лекарства львиная доля льготников, пригласила журналистов к себе. И что мы увидели? Ежемесячно местная аптека отпускает льготникам лекарств на 20 миллионов рублей.
— Полный список лекарств включает в себя 1100 торговых наименований (читай, химических формул, которые могут быть синтезированы и упакованы любой фарм-компанией — Д.Р.), — рассказывает заведующая аптекой Галина Кирушок. — Пациенты получают лекарства в плановом порядке в десятидневный срок. Если вдруг вне плана поступает сложный пациент, то медикаменты для него покупаются в срок от одного до двух дней по решению врачебной комиссии.
А теперь ответьте на вопрос, что более вероятно: зав. аптекой нагло «вешает лапшу» на уши толпе журналистов в присутствии собственного начальства? Или же лекарств на самом деле хватает на всех? Я выбираю второй вариант.
Тогда переходим ко второму вопросу, который не про количество, но про качество.
НЕ НА ВСЕ ТАБЛЕТКИ МОЖНО ЗАРАБОТАТЬ
Кирушок признает: 82 процента препаратов в аптеке — отечественного производства, остальные — импортные. Но ведь и раньше не одними заграничными таблетками был жив человек. Да, сейчас доля отечественного продукта увеличилась — кризис берет свое — но так ли уж сильно отличаются пресловутые дженерики от оригинальных лекарств? И, главное, есть ли у врача резон экономить на пациенте?
Давайте разберемся: дороже всего бюджету обходятся пациенты нескольких групп. В частности, те, кто имеет диагноз из числа так называемых «семи редких и наиболее дорогостоящих нозологий». По словам Елены Лагутовой, заведующей областной консультативной поликлиникой, таких людей в Тюменской области почти семь сотен: у 54 из них пересажены органы, 487 имеют онко-гематологические заболевания, 78 — гемофилию и болезнь Гаше, а также у 39 детей гипофизарные заболевания и у 26 муковисцидоз.
Лечение каждого из них в среднем стоит не меньше одного миллиона рублей в год. В отдельных случаях суммы за лекарства достигают вовсе колоссальных размеров: недавно редкую болезнь почек обнаружили у пятилетнего мальчика — 12 миллионов рублей в год. Но самый крупный бюджет отводится под пациента с редким заболеванием крови — 33 миллиона.
… Имеет ли смысл человека, в которого уже вложены такие средства, переводить на некачественные медикаменты «из соображений экономии»? Нет. Потому что тогда получится, что все уже вложенные в него деньги потрачены впустую.
Аналогичная ситуация и с пациентами, у которых диагностированы так называемые орфанные заболевания — их 68, и лечение каждого стоит опять же не меньше миллиона рублей.
— Деньги вкладываются огромные, — говорит Елена Журавлева, заместитель главного врача по терапии и председатель формулярной комиссии. — Мы ведем непрекращающийся мониторинг состояния здоровья таких пациентов. Постоянно анализируем эффективность и результативность лечения. Родственники, врачи, государство — все мы имеем право ожидать и ожидаем положительных результатов лечения. Тех же пациентов с пересаженными органами действительно перевели на дженерики. Не всех, но достаточное количество. Но не идет даже речи о том, что кому-то из них новый препарат не подошел, а мы бы продолжали выписывать именно его. Биохимические процессы, отражающие состояние трансплантата и уровень препарата в крови, постоянно контролируются, равно как и общее самочувствие пациента. Любая жалоба, которая у них появляется, немедленно становится известна лечащему врачу.
ТАКОЙ ЖЕ, НО С ПЕРЛАМУТРОВЫМИ ПУГОВИЦАМИ
Конечно, всегда можно сказать, мол: «Это на тех, у кого редкие болезни, денег не жалеют, а вот лично на мне, сердечнике и гипертонике, экономят. В прошлом году давали таблетки в синей упаковке, а теперь в желтой, — они, наверняка, хуже».
— Я еще раз повторю, что дженерик — то же самое лекарственное вещество, что и оригинал, — твердо стоит на своей позиции Елена Журавлева. — Они стоят дешевле не потому, что хуже. А потому, что их производители покупают готовый рецепт, не тратя денег на разработку формулы и тесты. Пациентам, особенно пожилого возраста, порой кажется, что они начали чувствовать себя хуже только потому, что им заменили привычное на непривычное. Они приходят к нам и жалуются. Но мы-то ориентируемся на практические методы анализа: если все параметры, которые препарат должен приводить в норму, в норме — значит, он работает не хуже предыдущего. Если никаких побочных эффектов нет, а есть только невнятное: «Вот хуже мне от него и все тут!», значит, проблема не в препарате, а в отношении к нему. Если же несовместимость реальная, а не надуманная, лечащий врач медикамент поменяет, вне всяких сомнений…
Формулярная комиссия формирует список лекарств, необходимых для оказания помощи пациентам больницы, не на пустом месте. Есть научно доказанный медицинский опыт. И при выборе препаратов ориентируется в первую очередь на него. А когда кто-то просто твердит: «Нет, мне именно вот это помогает!». Так некоторым и вода помогает, что ж ее теперь, по рецепту выписывать?
— Не стоит недооценивать как отечественных врачей, так и нашу фармакологию. — настаивает Журавлева. — Мы, правда, хотим вам помочь.
… А вывод короткий. Мы идем к врачам за помощью, и у нас нет оснований думать, что они не хотят нам помочь.
***
фото: В аптечном хранилище лекарств;Елена Лагутова, заместитель главного врача по детству Ольга Павлова, Галина Кирушок, Елена Журавлева.