Даже если цель за горизонтом
«Это революционный шаг не только в нейрохирургии, но и в медицине вообще. За этой технологией будущее», — так главный врач нейроцентра Альберт Суфианов представил коллегам новую гибридную операционную.
Но не спешите морщиться! Понятно, после 90-х годов, когда «революционной » называлась любая ерунда, начиная от электровеника и заканчивая таблетками от головной боли, мы утратили доверие к термину. Однако хирург Суфианов не должен быть профессиональным маркетологом, ловко подбирающим слова. Он должен лечить людей.
При помощи новой аппаратуры, стоившей больше ста миллионов рублей, он сможет помочь даже тем, от кого другие врачи отказываются.
— В нейроцентре много современного оборудования, — рассказывает Альберт Акрамович. -Аппараты КТ (в основном используются для того, чтобы увидеть кости и сосуды) и МРТ (когда нужно увидеть мозг), навигационные системы и аппараты для коагуляции крови. Но все это не дает результата, когда речь заходит о сложном случае. Например, опухоль в головном мозге очень глубоко внутри. Еще недавно такие вообще считались неоперабельными, но сейчас хирурги их вырезают. Правда, по общемировым данным, примерно в 40 процентах случаев врач упускает маленький кусочек, а это значит — рецидив. Для России, я думаю, правильной будет цифра — 80 процентов случаев. И дело не в том, что хирург недостаточно квалифицирован, просто некоторые вещи увидеть глазам и невозможно. Новая гибридная операционная дает хирургу шанс встать на ступень выше всего, что он делал раньше. Потому что в ней данные всех приборов, раньше использовавшихся отдельно друг от друга, теперь создают полную картину происходящего внутри тела пациента. Аппараты КТ и МРТ сканируют, навигатор выстраивает путь, и все это отражается на экране микроскопа, накладываясь на тело конкретного пациента, которого хирург видит перед собой. Причем, никому из медперсонала не нужно данные с одного аппарата вручную переносить на другой, что исключает ошибки, вызванные человеческим фактором. Гибридная операционная полностью и на сто процентов исключает возможность неполного удаления опухолей, даже глубоких.
Впрочем, по словам главного врача, потенциал новой операционной куда шире. Например, эпилепсия — тяжелейшее заболевание. Лучший способ помочь детям с таким диагнозом — хирургическое вмешательство, но оно требует филигранной точности и в России на данный момент почти не делается: даже если врачи знают, какое именно образование в мозге нужно удалить, никто из них не может гарантировать, что уберет его полностью. А если останется хотя бы десять процентов — приступы возобновятся.
Для операций на позвоночнике (декомпрессии, опухоли, грыжи и т.д.), по мнению Суфианова, новая аппаратура вообще должна стать золотым стандартом. А пациентов, нуждающихся в такой помощи, масса.
И это не говоря о том, что другие области хирургии могут использовать гибридные операционные не менее эффективно: например, покупают такую для сосудистого центра — значит, помимо КТ добавят аппаратуру для снятия ангиограммы; заказывают для онкодиспансера — помимо МРТ включают оборудование для облучения, выявления очагов раковой ткани и прочего. А насколько проще было бы экстренным хирургам? Вместо того чтобы делать отверстие в брюшной стенке пациента, достаточно просто нажать кнопку и сразу становится понятно: новообразование в печени или в селезенке. В общем, интегрированная комплексная операционная может практически что угодно, если адаптировать ее под потребности конкретного хирурга. Заграница к этому пришла лет десять назад — по медицинским меркам, недавно. Рано или поздно придем и мы.
На презентации Альберт Акрамович сказал, мол, девиз нейроцентра: цель за горизонтом. Меня это немного смутило, ведь, когда говорят: «До цели, как до горизонта», — это значит, что она в принципе недостижима. Но практика-то доказывает обратное: первая в России гибридная операционная куплена, смонтирована и вот-вот начнет принимать пациентов.
Пусть в нашей стране она пока существует в единственном экземпляре. Но ведь и в других, финансово благополучных государствах, эти уникальные медицинские комплексы не стоят в каждой больнице. Единственная в мире клиника, где таких операционных две, — Королевский госпиталь в Саудовской Аравии. Но там не лечат простых граждан. А в Тюменском нейроцентре — лечат. И местных, и гостей из соседних регионов, и очень пожилых, которых хирурги из других городов не оперируют из-за возраста, и новорожденных, от которых отказываются по той же причине. Кстати, когда в 2007 году в детской клинике Ливерпуля появилась гибридная операционная, врачи на радостях сняли об этом небольшой документальный фильм: рассказывали, как они рады и сколько пользы принесет новая аппаратура. На всю Европу таких операционных сейчас 13. Единственная страна, где гибридных операционных действительно много (35 штук), — это США. Но тут нюанс: в Америке бесплатной медицины нет как явления. Ни высокотехнологичной, ни экстренной — никакой.
Так что, на мой взгляд, не стоит относиться с пренебрежением к первому шагу российской медицины в будущее. Даже если цель за горизонтом, это не значит, что мы не сможем придумать, как ее достичь.
***
фото: Главврач Альберт Суфианов в гибридной операционной.