«Война объединила узами, что прочнее родства»
Гажиля Матысовна Губайдуллина много лет занимается изучением своей родословной. Опубликовала две книги на эту тему. А в семейных альбомах бережно хранит множество фотографий. Есть среди них черно-белый снимок деревянного бревенчатого дома на улице Габдуллы Тукая. Гажиля Матысовна смотрит на эту фотографию и в воспоминаниях переносится в свое детство.
… С начала войны наш дом N 19 -старинный купеческий особняк в два этажа — стал кровом для четырех семей. Первый этаж занимала Мохсина Валитова с тремя детьми — Равилем, Рауфой и Варисом — и ее сноха с дочкой. Второй этаж — мы с мамой и эвакуированная из Ленинграда русская женщина с сыном Женей. Помню, Женя был худой, долговязый. Все кормились молоком нашей коровы Маньки, которую содержали в стайке рядом с домом, и урожаем с огорода. Мама говорила, что Манька — моя ровесница. А мне, когда началась война, был один год. Поэтому помню я это время смутно. Мама с утра до ночи работала, мы, ребятишки, все вместе играли во дворе.
Видимо, из-за недостатка картофельного припаса мама пробовала расширить усадебный участок: ломиком отдалбливала глинистый слой — так, что искры летели. Затем удобрила навозом. Нас с детства приучали к труду, поэтому все помогали ей, чем могли. Благодаря трудолюбию женщин все четыре семьи в количестве десяти человек не страдали от голода.
Да, война объединила людей такими узами, что прочнее родства. До конца своих дней мама дружила с тетей Мохсиной, этой доброй, отзывчивой женщиной.
Отец мой, Матыс Ибрагимов, родился 4 февраля 1912 года, был четвертым ребенком в семье. Образование получил в медресе. Он был призван на войну почти сразу же, и прошел ее до Чехословакии. Его награды — орден Красной звезды и множество медалей.
Все с ликованием встретили конец войны. И я с любопытством выходила поглядеть на возвращавшихся с победой воинов. С нетерпением ждала своего отца… В один из осенних теплых дней маме сообщили о его возвращении. Она пулей вылетела из дома, вслед за ней побежала и я. В конце нашей улицы стояли папа — высокий, статный — и мама, плачущая от радости.
Никогда не забуду те счастливые мгновения встречи, когда папа высоко поднял меня над головой и целовал, целовал, целовал. До этого меня так высоко не возносили от земли! И еще запомнился заветный синий мешок с гостинцами, до краев заполненный ароматными яблоками. Необыкновенно сладкими, сочными яблоками! Мне тогда было шесть лет.
К моменту моего поступления в школу на свет появилась сестра Рачия. Родители с раннего утра уходили на работу, и мне, семилетней, приходилось совмещать учебу с уходом за малым ребенком: кормила сестру, стирала пеленки. Учеба была на втором плане. Затем родились братья Марсель и Митхат.
Жили мы скромно, родители нас не баловали, особо не наряжали. Но всегда старались заложить в нас главный капитал — здоровье.
Была своя корова, держали кур, в отдельные годы гусей и уток. На зиму закупали мясо. Но основным блюдом на столе в послевоенные годы по-прежнему оставалась картошка во всех видах: отварная с зеленью, печеная. И особенно вкусная — жареная, наподобие чипсов. Это когда тонко нарезаешь картошку и поджариваешь на чисто вымытой раскаленной чугунной плите. Лакомством для нас был чай из сухих спрессованных ягод. А в дни сдачи экзаменов родители выдавали нам дополнительные кусочки сахара. Сегодня этот родительский жест кажется смешным, но таковы уж были реалии жизни.
Папа иногда вспоминал о войне. Особенно мне запомнился его рассказ о взятии Киева: ночью под свист вражеских пуль переплывали через Днепр на другой берег. Днепровская вода была алая от человеческой крови. Стоны и крики о помощи раненых и утопающих сопровождали оставшихся в живых. А добравшихся до противоположного берега солдат ожидали немцы, в упор стрелявшие с крутых берегов Днепра.
В 1970 году мне довелось побывать в Киеве. Вспоминая рассказ отца, я со слезами на глазах стояла у Днепра и воспроизводила эту жесточайшую страницу войны — Киевскую наступательную операцию.
Многочасовые пребывания в траншеях, наполненных водой, подорвали здоровье отца. Он перенес ревматизм с поражением сердца. И по состоянию здоровья не смог вернуться к прежней довоенной работе на железной дороге. Устроился охранником в «Заготзерно». Последствия перенесенных невзгод прервали его жизнь в 49-летнем возрасте 30 декабря 1961 года.
Я очень жалею сейчас, что отцу не удалось увидеть внуков: он очень любил маленьких детей. И думаю, был бы удивлен и рад Андрею, зеркальному отражению своей доброты.
А тогда мы остались на попечении мамы Майры. Мама полностью поддерживала наше стремление к учебе, хотя ей это давалось нелегко: до 1969 года в семье было три студента и один школьник. Считаю, что мы сумели выучиться только благодаря огромным ее стараниям.
Зерна трудолюбия, целеустремленности, заложенные родителями в каждого из нас, дали свои ростки, помогли нам достойно реализоваться в обществе. Мои воспоминания — дань уважения моим родителям, моим родным. Я хочу хоть немного сказать о них, чтобы остался след этих судеб. Судеб людей обделенных и все-таки удивительно цельных и по-своему счастливых.
***
фото: Гажиля Губайдуллина;Старый дом в районе Парфеново, где семья жила в войну.