Везучий «бомбер»
Окончание. Начало в NN 22, 23, 24
ОСТАТЬСЯ УЧИТЕЛЕМ
«Шло короткое районное совещание учителей, сейчас его называют августовским педсоветом, — вспоминала учительница Мария Данилочкина. — Короткое, потому, что урожай надо убирать, тогда все в полях или на зерновых токах работали — взрослые и дети. Объявляют: «Среди нас есть Герой Советского Союза…» Смущаясь, поднялся с лавки, стульев не было, Григорий Федотович, а на его учительском пиджаке Золотая Звезда, которую ему перед совещанием вручили в райвоенкомате. Зал районного Дома культуры будто взорвался от аплодисментов. Все вскочили с мест, бросились к нему. Кто-то кричал: «Качать его!» Другой: «Обмыть награду!»
Не дождавшиеся с войны своих мужей тороповски е вдовы вздыхали: «Повезло Анне… Везучая…» Родилась дочь — назвали Надеждой. Потом — сыновья. Дали им имена погибших фронтовых друзей — Алексей и Виктор. И еще дочь — Елена. Держали хозяйство: корова, мелкий скот, птица, огород. Отец большого семейства заочно окончил в 1951 году Ишимский педагогический техникум. Собирался жить и учительствовать долго. Только война не отпустила его.
2 мая 1957 года, в 39 лет, остановилось сердце отважного бомбера. Будто заглох мотор наткнувшегося на стену зенитного огня самолета. Любимого учителя провожали в последний путь всем селом. Позднее перезахоронили на кладбище в райцентре, рядом с женой.
Ан на Семеновна вырастила детей: одна — четверых. Все получили хорошее образование. Для этого переехали в Бердюжье, построили свой дом на улице писателя Толстого. Старшая дочь Надежда окончила в 1971 году Тюменский мединститут, работала в больнице водников и хосписе. Заслуженный врач Российской Федерации Надежда Григорьевна Богданова и сейчас ведет там больных. Ее сыновья — Андрей и Алексей стали офицерами; учились в ТВВИКу и военно-инженерной академии; оба полковники, служат в Москве. А внук Дмитрий -в Тюмени с бабушкой. Он — студент ТюмГУ, будущий химик. Елена Григорьевна Хачатрян после окончания медучилища осталась в Бердюжье. Ее дочь Кристина -офицерская жена в Санкт-Петербурге. Сыновья Григория Федотовича и Анны Семеновны уже ушли из жизни.
Центральная улица в селе Ис-тошино названа именем воина и учителя Алексеева. На здании школы установлена мемориальная доска.
Его письма с фронтов — Западного, Калининского, Брянского, Центрального — и письма жены из тылового Бердюжья не сохранились. Когда в 1965 году в Тюмени готовили к издании. Сборник «Герои земли тюменской»; один из его составителей — редактор газеты Сибирского военного округа подполковник Иван Джога выпросил у Анны Семеновны семейную переписку, служебные и наградные реликвии: «… Документы Ваши целы, когда будет издана книга о героях, где будет рассказ о Вашем муже — герое, я Вам документы верну.»
Своего обещания офицер-журналист не выполнил. А Золотую Звезду Героя Советского Союза, ордена и медали Григория Федотовича изъял после его смерти военкомат и передал на хранение в Тюменский областной краеведческий музей. Работавший там историк Игорь Ермаков видел эти награды в музейных фондах.
— Папа сочинил под гитару песню, — рассказала Надежда Григорьевна. — Может быть, эта песня и не соответствует требованиям жанра, но мы, собираясь ежегодно в мае, поем ее в память о родителях и всех земляках, погибших на войне, умерших молодыми в послевоенные годы от увечий и ран, надорвавших здоровье в тылу «от непосильного труда. Поем и плачем.»
«Присядь-ка рядом,
Что-то мне спится.
Вчера в бою я друга потерял.
Такого друга — летчика-героя,
С которым много, много
я летал.
Нас было девять
«пешек» краснозвездных,
Мы шли туда,
куда был дан приказ.
Мы смерть врагу
несли на наших крыльях,
Мы шли туда,
где смерть встречала нас.
Мы отбомбились и ушли от цели.
Девятка «пешек»
на обратный курс легла.
Но вдруг разрыв,
Машина покачнулась
И креном в избу врезалась, дымя.
Ты, Лешка,
помнишь первые атаки?
Ты был над Ржевом,
Защищал Смоленск.
Врагов бомбил под Ельней,
Дрогобужьем,
Пикировал на Ливни
И летал на Мценск.
Твоя машина, как лихая птичка,
Уже как прежде
не летает вдаль.
Она сгорела вместе с экипажем
Погибли парни,
нам их очень жаль».
В 2013 году в Москве издана книга Андрея Смирнова с характерным названием: «Почему сталинские соколы воевали хуже Люфтваффе?»
В названии — вопрос, не утверждение. Критерием оценки любой военной кампании (сражения в воздухе — не исключение) является ее конечный результат. Результат противоборства советских и немецких летчиков известен. ВВС Красной армии разгромили Люфтваффе. Какова цена этой победы? Она высока. Боевые потери советской авиации за время войны составили 27600 человек, в том числе 7837 летчиков-штурмовиков, 11874 — истребителя, 6613 — бомбардировщика, 587 — разведчиков, 689 — вспомогательной авиации.
У писателя Кунина есть пронзительной силы рассказ «Самолет». Герой рассказа — не экипаж, хотя летчик, штурман и стрелок-радист упомянуты. Герой — бомбардировщик Пе-2. Единственный сохранившийся после войны. Музейный экспонат.
«… В войну ему повезло. Трое двадцатилетних мальчишек десятки раз вытаскивали его из гибельных положений, почти целым привозили его домой и любили его, ничего не требуя взамен. Только однажды он смог оплатить им за любовь и верность. Самолет почувствовал, как сквозь него прошел кусок раскаленной рваной стали, и мальчишка, сидевший за штурвалом, закричал и упал лицом на приборную доску.
Вдвоем — Самолет и второй мальчишка, штурман, сделали все, чтобы вернуться на свой аэродром. А стрелок злобно плакал и ругался страшными словами. Они садились вопреки всем правилам, но на соблюдение правил не было уже ни сил, ни времени. Больше он не летал».
По писательскому повествованию, самолет решили использовать на съемках кинофильма о войне. И бомбардировщик подумал, что опять война, не киношная, а всамделишная, когда увидел направлявшихся к нему трех двадцатилетних мальчишек в шлемофонах, с пистолетами и парашютами.
«… Это были такие же мальчишки, как и те, которым было по двадцать лет четверть века назад. Они даже одеты были так же. По той фронтовой моде. На гимнастерках у них были те же ордена.»
Самолет испугался: на нем уже нельзя летать, и вооружение снято. Но успокоился, когда увидел консультанта фильма — постаревшего летчика, впервые поднявшего его в воздух. Расстроился, правда, что тот его не узнал. Потом «привык к мысли, что двадцать пять лет разлуки дают право одному не узнать другого. В этом нет ничего оскорбительного. Двадцать пять лет не шутка.»
Когда съемки фильма закончились, самолет вернули на его постоянное место, в музей. И туда пришел старый летчик.
«… Он долго стоял под ним, а потом прижался лбом к антенне радиополукомпаса, закрыл глаза и тихо сказал:
— Я все помню… Я всех помню.
И тогда Самолету впервые в жизни захотелось заплакать. Но он не знал, как это сделать.»
Но мы-то знаем!
Выражаю признательность заведующей Бердюжским краеведческим музеем Галине Александровне Дюковой за предоставление архивных документов.
***
фото: Григорий Федотов, уже дома.