Жизнь в розовых стенах
Встречая журналистов или общественников, которые впервые посещают женское СИЗО N 4 (в поселке Винзили), сотрудники местной администрации заранее готовы к шуточкам по поводу розовых стен и кокетливых шторок на окнах.
— Нет, цвет краски для стен мы не подбирали специально. Так совпало, — в который раз терпеливо объясняет новичкам из числа гостей начальник учреждения подполковник внутренней службы Иван Зарубин. — А шторки, действительно, — для того, чтобы несколько разрядить обстановку. И работникам приятно, и подследственным…
Большинство женщин (не считая транзитниц, следующих из одной колонии в другую), которые находятся в следственном изоляторе, еще не признаны судом виновными в каких-либо преступлениях. Поэтому, объясняет подполковник Зарубин, и условия содержания для них созданы не «тюремные», а приближенные — насколько это возможно в СИЗО — к домашним. Со шторками, комнатными растениями и с большими окнами в камерах, чтобы подследственные не были совершенно отрезаны от внешнего, пусть и ограниченного стенами учреждения, мира.
С мамой за решеткой
А с недавнего времени обитательницам следственного изолятора напоминает о доме еще кое-что: детский плач, который, если открыть одну из камер, разносится по всем этажам учреждения. Женщины слушают его, затаив дыхание.
Одна из подследственных несколько недель назад родила мальчика. Поступила она сюда уже беременной, рожать ее возили в «вольную» больницу. А когда врачи разрешили, вернули обратно: в камеру с улучшенными условиями содержания, где есть холодильник, душевая кабина, детская кроватка и телевизор.
— В камере предусмотрено дополнительное взрослое спальное место. В том случае, если женщина не может сама справиться с ребенком, к ней — с одобрения медработника — подселяют помощницу-няню из числа других подследственных, — объясняет Зарубин и грустно улыбается:
— Но эта мама справляется, она — со стажем, у нее уже есть трое детей…
Что толкает женщин оставлять одних своих детей на попечение бабушек-дедушек или воспитателей казенных учреждений? И обрекать других на первые дни жизни в тюремной камере?
По статистике, чаще всего женщины попадают за решетку из-за наркотиков: 46 процентов подследственных из СИЗО-4 обвиняются по статье «два-два-восемь», как ее здесь называют. Незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление и переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов. Eще 25 процентов находящихся под стражей обвиняются в совершении преступлений против личности. Часто жертвами в таких случаях становятся… мужчины.
Подполковник Зарубин делится знаниями, полученными за время работы с женским спецконтингентом: представительницы прекрасной половины человечества способны долго мириться с травмирующими их обстоятельствами (например, с мужем-тираном). Но если в один момент сорвутся, то вложат в свою месть всю накопленную злость и обиду. Женские преступления отличаются особой жестокостью. И, как правило, совершаются под воздействием алкоголя. С похмельем приходит и раскаянье.
— Обычно они сами же и вызывают скорую помощь, — добавляет Иван Викторович.
Кто-то уходит, кто-то приходит
Женское СИЗО в поселке Винзили способно вместить 258 человек: сюда везут подследственных с юга области, из Югры и Ямало-Ненецкого автономного округа. На момент нашего визита здесь было 125 человек, однако каждую неделю кого-нибудь увозят в колонию или, наоборот, привозят — из судов, где задержанным «прописывают» содержание под стражей на время следствия. За год следственный изолятор пропускает около 800 женщин.
Некоторые задерживаются здесь на годы: за хорошее поведение женщин, уже получивших приговор, могут оставить отбывать наказание в хозяйственном отряде СИЗО. Осужденные убирают помещения, хлопочут в столовой, разносят еду по камерам… В общем, занимаются обычными домашними делами.
— Среди женщин нет предвзятого отношения к хозяйственной работе, как, например, у мужчин-осужденных, — говорит Иван Зарубин. — Во-первых, для них это естественно. Во-вторых, работа в хозяйственном отряде сулит им условно-досрочное освобождение.
В хозотряде и срок свой считают не до звонка, а до УДО. Уверены, что обязательно выполнят все условия и уйдут домой раньше предписанной судом даты.
— У нас же здесь самодеятельность своя: мы к разным праздникам сами спектакли ставим, концерты придумываем, — говорит одна из осужденных. — Eще кружки есть, где вяжем-вышиваем — у кого что лучше получается. В общем, ведем себя хорошо и хотим поскорее вернуться домой.
Женщины охотно общаются с гостями — новые лица напоминают им о том, что мир не заканчивается на краю прогулочного дворика. Но при виде фотокамер они отступают за коридорную дверь, не хотят, чтобы где-то на память оставались такие их фотографии.
Смелости показать свое лицо набралась только 22-летняя Катя. Говорит, может быть, ее история будет полезным уроком для других девчонок. В Тюмень Катя приехала на учебу, решила параллельно найти для себя подработку, чтобы помогать родителям. Прочитала на заборе объявление о том, что требуются работники: возраст и опыт не важны, зарплата хорошая. В один из дней, когда Катя шла на «работу» — передавать клиентам врученные ей пакетики, ее задержали полицейские. Теперь сидит по «два-два-восемь».
— Думала помочь родителям, а оказалось, что обременила их, — разводит руками девушка.
Обременила не столько материально (для подследственных и осужденных предусмотрено полное государственное содержание), сколько эмоционально. Как правило, больше всего страдают родители и дети женщин, которые попали за решетку. Чтобы они не забывали о своей ответственности не только перед законом, но и перед семьей, во дворе СИЗО-4 повесили плакат с надписью: «Помни, тебя ждут дома!»
***
фото: В хозяйственном отряде СИЗО-4 ;Подполковник внутренней службы Иван Зарубин ;В камере для подследственных.