Советская золушка, фея экрана
Окончание. Начало в N 225.
Свет ночи
Истинно так — трудовые алмаатинские ночи несли свет и радость новых картин. Кино тоже работало для фронта, для победы. И никто здесь, в нескольких павильонах небольшой кинофабрики, не щадил себя.
Eще до болезни, едва не сразившей ее в 1943-м, Лидия Смирнова снялась в двух картинах, которые народ принял и полюбил.
Она стала Варей, женой танкиста Луконина в фильме «Парень из нашего города» (1942) по пьесе Константина Симонова. Eе очаровательная героиня появлялась в первых же кадрах — веселая, летняя, из мирного времени (круглая милая шляпка удивительна шла ей, как и яркое платье). Мечтающая о карьере актрисы (благодатный материал для Лидии Николаевны, уже прошедшей этот дивный путь). И не знающая, что ее избранник, лихой парень Сережка Луконин, уедет раньше, прямо завтра — в танковое училище в Омске.
На всем протяжении фильма расставания и новые встречи этих молодых людей, мужа и жены, чья любовь была сильнее войны, станут повторяться, но каждый раз — внезапно, непредсказуемо, как повезет. Главное, что живы!
Пересмотрев фильм сейчас, готов подписаться: он сохранил ту энергетику, страсть, жажду жизни и неприятие смерти, которые были очень нужны в 42-м, 43-м, 44-м. Луконин в облике актера Николая Крючкова обладал мужской харизмой, был умен, отважен, верен, а испанский боевой опыт помогал ему на новой, гораздо более страшной войне. Варя трудилась во фронтовой бригаде. В фильме есть сцена, где она поет для раненых бойцов в том самом госпитале, куда судьба привела и раненого Сергея.
Удивительно читать в мемуарах актрисы, что эту картину, начатую еще до Великой Отечественной, в Алма-Ате снимали преимущественно по ночам. Таким был жесткий график: ведь пахали в три смены! И кому-то обязательно доставались ночные. «У нас изо рта шел пар. И мы мечтали о стакане горячего чая, даже не чая, а просто кипятка»*.
Но существовали и некие поблажки, на них киношное начальство, по-видимому, закрывало глаза, ибо люди — не машины. Так, вспоминает Лидия Николаевна, наутро после павильонных трудов Крючков «выпивал стакан спирта, немножко играл на гармошке, за что его ругала Мария Пастухова, тогдашняя его жена, и ложился спать. Потом, в ночь, мы снова шли на смену, и была съемка».
. Другая картина, датированная 1943-м, тоже стала знаменита и любима «от Москвы до самых до окраин». Скажу о ней меньше потому, что в очерке, посвященном работе тюменского кинотеатра «Темп» в военные годы, подробно представлял этот фильм — «Она защищает Родину» режиссера Фридриха Эрмлера.
Здесь у нее была, как сказали бы теперь, роль второго плана. Молоденькая и очень непосредственная во всем партизанка Феня ходила «хвостиком» за своим женихом Сеней (актер Петр Алейников). «Там есть замечательная сцена, когда они взорвали мост, бегут, и она говорит: «Послушай, как сердце бьется». Прижимает его руку к своей груди, а он говорит: «Дура, чай, оно слева, сердце».
Новая героиня актрисы в одночасье становилась вдовой. И в пронзительном, драматическом эпизоде в сарае, где творилась расправа, оплакивала казненного фашистами Сеню. Непритворное горе, скорбь, сразившая ее, сделавшая маленькой, абсолютно потерянной. Я не нашел строк об этой сцене в ее мемуарах, но представляю, как трудно и как важно было сыграть это потрясение так, чтобы плакал зрительный зал. Даже мужчины — о чем мне рассказывала архивист и краевед Майя Андреевна Смирнова, которая девчонкой смотрела эту картину в «Темпе».
. Однажды настал день, когда они, Лидия Смирнова и ее муж, Владимир Рапопорт, покинули Алма-Ату. В освобожденном от блокады Ленинграде, где у Рапопорта была квартира, долго не задержались. Лидия стремилась в Москву, в привычную ей среду обитания. Пусть в коммуналке, но там! Жизнь продолжалась.
Своя среди чужих
В 1949-м она сыграла ту роль, которая впервые принесла ей Сталинскую премию. Пусть третьей степени — все равно это было почетно.
В фильме «У них есть Родина» режиссеров Александра Файнциммера и Владимира Легошина Смирнову выбрали на ключевую роль — воспитательницы сиротского приюта в западной зоне Германии, где насильно удерживали увезенных сюда советских детей. Героиню звали Смайда Ландмане, и она была отважной и доброй. И в своем белом капоре (не знаю, правильно ли назвал этот головной убор, чем-то смахивающий на монашеский) напоминала. фею из «Золушки».
Но отвлечемся от деталей, пусть интересных. Скажу, что и сегодня фильм смотрится на одном дыхании, повествуя о малоизвестной страничке послевоенной истории (сценарий Сергея Михалкова основан на реальных событиях, где недавние союзники находились уже по разные стороны баррикады). Офицеры английской контрразведки ставили целью вырастить из этих мальчишек и девчонок, лишенных родителей, «цепных псов» (читай, будущих агентов и диверсантов). Советские военные полпреды, преодолевая преграду за преградой, добивались возвращения ребятишек домой. Главным действующим лицом был подполковник Добрынин в облике харизматичного актера и народного любимца той поры Павла Кадочникова.
Молчаливая Смайда (яркая внешность Смирновой тут ушла в тень, чему, кстати, способствует затемненная, мрачная атмосфера приюта) очень хочет помочь ребятишкам — и получает шанс, когда сюда все же добираются русские офицеры. Сохранить свои действия в тайне, однако, не удается. Героиня знает, на что идет, но до последнего пытается остаться в живых…
«У меня был прототип — женщина, которая спасала наших детей. В финале мою Смайду убили, а в жизни она осталась жива.
Мы снимали в Одессе, меня там сбивала машина. Было страшно очень, но от дублеров я отказалась. У меня был чемоданчик, в котором лежали списки детей, я несла их советскому коменданту. И вот на мостовую (ее хорошо полили водой, в ней отражались фонари, была ночь — такой настроенческий кадр) выскакивала немецкая военная машина и проезжала так близко, что задевала чемоданчик. Был сильный удар, я истошно кричала и со всего размаха падала.»
Но вскоре режиссеры вдруг отказались от такой сцены (актриса так и не поняла, что же их не устроило). Жестокий автомобильный таран заменили на выстрел в затылок. «И снова я падала в лужи, и снова было много дублей».
. Как бы то ни было, фильм удался. В СССР его посмотрело более 23 миллионов зрителей. Смирнова за роль Смайды была удостоена Сталинской премии. Очень важным было и то обстоятельство, что она ярко проявила себя как настоящая драматическая актриса, сломав устоявшееся амплуа лирической героини. Жизнь в кино приобретала новые краски, и открывшиеся горизонты казались просто безграничными.
. И чужая среди своих
10 февраля 1957 года Центральная студия телевидения показала картину, которая относилась к разряду короткометражек. Всего-то 45 минут при многозначительном названии «Две жизни». Режиссер Константин Воинов по заказу молодого отечественного ТВ экранизировал рассказ Павла Нилина «Жучка». Дворняжка, кстати, появлялась в одном из первых эпизодов, хотя, при всей своей мохнатой реальности, имела символическое значение. Ибо Жучкой скоро назовут холеную московскую даму, вернувшуюся через двадцать лет в глубинку, на малую родину.
Смирнова не скрывала, что здесь ей очень повезло: «. Читаю сценарий — меня словно окатили холодной водой. Это же моя роль! Я ее всю жизнь ждала! Прихожу на пробу, меня утверждают. Жучка — Нонна Павловна — до сих пор моя любимая роль».
. Вопреки расхожей формуле того времени «смычка города с деревней» тут происходило неизбежное и исполненное грусти отторжение вроде бы родных людей. Настя (как звали на самом деле героиню Лидии Николаевны) всю жизнь искала работу полегче, кусок послаще — и была, по сути, перекати-полем — ни мужа, ни детей, ни настоящего дела в жизни. И не слишком обременяла себя нравственными постулатами — приехав в деревню, начинала неприкрыто отбивать у сестры Даши ее мужа (прежнее девичье увлечение). Он-то, Филимон, верный семьянин, и назвал ее в сердцах Жучкой: «Кто поманит — за тем и пойдет».
Действительно, такой роли, по-своему бенефисной, у Смирновой еще не было. Нет, она не рисовала героиню только темными красками. А раскрывала драму этой женщины, выбравшей тот путь, на котором растеряла все доброе в своей душе.
Осень
Девочке, которую привезли в Тобольск совсем крохой в новую семью и спасли в яростной круговерти вселенской ломки, выпала долгая-долгая жизнь. Даже в 90 лет (!) она была востребована на съемочной площадке, пусть это была не слишком большая роль бабушки в телесериале «Наследники-2». Последняя роль, датированная 2005-м годом.
В 2007-м актрисы не станет. Значительно раньше, в 1975-м, ушел из жизни измученный страшной болезнью Владимир Рапопорт — заслуженный деятель искусств, великолепный оператор, снявший «Молодую гвардию», «Тихий Дон», «Журналиста» и другие замечательные картины. Они все-таки расстались, навсегда. Рано, слишком рано.
А в совместной их осени не было одного, но очень-очень важного. Ребенка, детей. О чем Лидия Николаевна грустно пишет в своих воспоминаниях: «Человека часто спрашивают, как он прожил, если бы начал жизнь сначала. О, я бы, конечно, родила. Это закон жизни, женщина призвана родить… Я столько матерей сыграла, а в жизни не пришлось испытать чувства материнства».
* * *
Даже очень лаконично, пунктиром, пересказать такую биографию просто невозможно. Я и не пытался. Поставил задачей рассказать о нескольких страницах из жизни нашей землячки. Да-да, именно так: имею право считать «сироту казанскую», как она сама себя называла, и рожденной в Тобольске. Фактически так и произошло, если вспомнить ее чудесное спасение.
И если после этой публикации кто-то из моих читателей захочет узнать о Лидии Николаевне больше и обратится к ее фильмам и мемуарам — буду вознагражден. Eе тень не ушла, я чувствовал ее присутствие, когда работал над этим очерком. Было ощущение света и тепла, это без преувеличения.
*Здесь и далее цитаты из книги Л. Смирновой «Моя любовь»,
М., «Вагриус», 1997.
***
фото: Молодая Смирнова — редкий кадр и необычный имидж актрисы;В роли свахи в фильме «Женитьба Бальзаминова» (1964);Владимир Рапопорт.