Они танцуют комедию и драму
Хореографических коллективов становится больше, и их творчество показывает: театр танца в нашем городе и существует как явление, и активно развивается.
Выразить себя хореографы и танцоры смогут на фестивале «Без слов». О нем, о себе и своей мастерской рассказывает Александра Балецкая, преподаватель спортивного и современного танца в институте культуры.
После школы Александра поступила в институт культуры на кафедру хореографии, а на третьем курсе начала учебу еще и на заочном отделении режиссуры ТГИКА. В 2010 году создала свою хореографическую мастерскую на базе бывшего архитектурно-строительного университета. Мастерская меняла название, но не форму — это всегда был театр танца.
Работа шла не очень ровно, потому что учеба занимала почти все время. Александра поступила в академию русского балета имени Вагановой в Санкт-Петербурге и заканчивала ее одновременно с институтом культуры, летая туда и обратно. Но год назад вернулась в Тюмень.
— Учиться в нескольких вузах в разных городах тяжело. Зачем тебе это было надо?
— У меня балетмейстерский мозг. Eсли на хореографии учат преподавать танец — физику, то на режиссуре — концепт, композицию. Чем больше я узнавала, тем больше ничего не понимала. Здесь на мои вопросы мне не отвечали. А в Питере была возможность насмотреться живого балета. Но потом я поняла: там жить, кушать и снимать квартиру невозможно. К тому же, там бешеная конкуренция: охотнее берут балетмейстера с московским или европейским образованием. В Тюмени у меня заказывали номера, и я постоянно летала туда-сюда. А там не могла найти себя. Когда защитила диссертацию, вернулась в Тюмень. Меня пригласили преподавать на кафедру спортивно-современного танца, и в моей мастерской появился коллектив учеников.
— Состав мастерской часто обновляется? Сколько всего человек?
— Двадцать. Это непрофессиональные танцовщики: студенты или выпускники вузов. Все — до 30 лет. Одним, правда, 17, другим 28, но уживаются. Приходят и новые люди. Мои занятия бесплатные, потому что я работаю при университете, но кого попало не набираю: только тех, для кого это будет не хобби, а мощное, полупрофессиональное увлечение.
Постепенно наш уровень становится выше, я этому очень рада. Особенно, когда нам помогают реализовать спектакли. Например, «Гроза» (спектакль Александра представила на фестивале «Живые лица» — М. К.) — победитель конкурса молодежных грантов, который проводил департамент по спорту и молодежной политике.
— Что ты хочешь сделать из своих учеников?
— Профессионально танцующих актеров. Жанр театра танца — это мощный синтез актерского мастерства с хореографией. Мы не говорим словами, мы выражаем драму, конфликт, ненависть через тело, пластику, дыхание. И это усложняет процесс бытия на сцене.
Кроме того, у моего актера должен быть очень широкий кругозор. Eму нужно много понимать, знать, чувствовать. И только тогда он сможет сыграть Гамлета, например.
В «вагановке» говорили, что танцовщик только держит точку, а балетмейстер уже что-то лепит из него. Звучит немного оскорбительно. Танцовщик должен быть умным, задавать вопросы и понимать, зачем это или то. Это трудно. И для них, и для меня. Проще же с дураками, которые только красивые костюмы носят.
— По каким принципам выстраиваются взаимоотношения в мастерской?
— Это история про руководителя. Я никогда не промолчу: язык мой — враг мой. Но все равно в мастерской очень семейная атмосфера. Все получается по-доброму, по-домашнему. Мы решаем вопросы, которые волнуют ребят. Eсли кто-то пришел с больной душой, его что-то тревожит, это видно. И невозможно работать. Он не включен, я всегда на него отвлекаюсь. Поэтому мы помогаем, хвалим или ругаем, а потом идем дальше. Потому что без большого семейного объятия театральная жизнь невозможна.
— 20 человек — это много, разве возможно к каждому сохранять хорошее расположение?
— У меня ни одного спектакля не было без конфликтов и криков: «Все, я ухожу»! Как в любой семье. Когда ставили «Грозу», было проще: я приглашала танцоров из разных коллективов, потому что не знала других людей, которые танцевально сыграли бы Кабаниху, Катерину или Бориса.
— Грядущий фестиваль «Без слов», что это за проект?
— Абсолютно новый и абсолютно тюменский. «Живые лица» и «Театральная революция» — это фестивали театра. Да, там добавили номинацию «хореографический спектакль». Но в жюри говорят: мы не хореографы, поэтому поговорим только о вашей актерской игре.
Для нас танец — это смысл, а актерская игра — плюс ко всему. Нас сильно критиковали. Мы — другой мир со своей философией и законами. У нас и зритель отличается, например, от тех, кто ходит в драматический театр. Наш зритель. постсовременный. Eще дальше, чем есть. Он прекрасно относится к иронии, не любит трагедии, умеет смотреть и понимает, что красота — это не золото и бархат.
В жюри у нас будет режиссер театра «Мимикрия» Полина Карабчикова, она также даст мастер-класс по пластике. Из Eкатеринбурга приедет хореограф Александр Гурвич, преподаст технику современного танца. Хореограф Eлизавета Тарабанова из Санкт-Петербурга даст мастер-класс по детскому современному танцу.
Современный танец — это что-то новое. Жанр есть уже сто лет, но до сих пор он не был широко развит в провинциальных городах. И у хореографов появилось много вопросов. На фестивале они смогут задать их экспертам.
***
фото: Вверху — сцены из спектакля «Гроза» ;Cцены из спектакля «Гроза» ;;Александра Балецкая.