Читательский клуб имени корнета Плетнева
заседание пятьдесят четвертое
Уравнение со всеми неизвестными
РАФАЭЛЬ ГОЛЬДБEРГ
Александр Куланов. Роман Ким. Молодая гвардия. Жизнь замечательных людей. 2015 год.
Боюсь, что нынешнему читателю слова Роман Ким ничего не скажут. Поэтому хочу предупредить: Роман — не литературный жанр, а имя. Имя писателя, который ворвался в литературу и стал широко известен в начале 50-х годов. Поскольку все предшествующую жизнь по разным причинам пребывал в густой тени. Тень этой тени плотно лежит и на многих страницах исследования, повествующего о человеке, предположительно находившемся в родстве с королевской династией Кореи. О человеке, который, по неокончательно проясненным данным, получил специальную подготовку в Японии и будто бы имел отношение к японским спецслужбам. По другим сведениям (тоже со многими вопросительными знаками!) возглавлял аналогичную службу в НКВД в 30-е годы, был не то разоблачен как двойник, не то несправедливо обвинен. Приговорен к высшей мере наказания, но находясь в тюрьме в ожидании расстрела, по личной просьбе Сталина занимался дешифровкой и чтением секретных документов японского генерального штаба, а добытые им сведения позволили советскому командованию в 1941 году перебросить с Дальнего Востока несколько десятков дивизий, которые, как утверждают, и решили судьбу сражения под Москвой и, соответственно, судьбу войны.
Не слабо? А потом, как чертик из табакерки, возник он и моментально стал модным писателем и родоначальником жанра политического детектива. Eго первая после войны книжка — «Тетрадь, найденная в Сунчоне», политический детектив о том, как происки империалистов привели к войне на корейском полуострове, принесла автору славу и деньги. По некоторым сведениям, именно Роман Ким рассказал начинающему литератору Юлиану Семенову о молодом человеке, которого звали Максим Максимович Исаев и который работал в 1920 году во Владивостоке, оккупированном японскими войсками. Так, вероятно, и появился знаменитый Штирлиц, во второй половине XX триумфально пронесшийся по книжным страницам, кино- и телевизионным экранам.
. Я извиняюсь перед читателем, что практически в каждую фразу вставляю неуверенное — предположительно, будто бы, вероятно. В самой книжке такие оговорки на каждой странице и едва ли не в каждом абзаце. Возможно, по этой причине из 414 страниц книги я за месяц прочел немногим более трехсот. Да еще на каждом шагу тормозили чтение «правильно написанные» Александром Кулановым, квалифицированным японистом, японские имена и фамилии, а также исправленные им на японский манер привычные нам географические названия.
Но ведь интересно же!
***
Судьба народа в трех томах
EЛEНА ШАМОВА
Лизелотта Вельскопф-Генрих. «Сыновья Большой Медведицы». Издательство «Русский язык», 1991 год.
Эта история про мальчика (а потом и мужчину) из племени индейцев дакота первоначально воспринимается как приключенческий роман для подростков. Тем более что приключений, особенно в первых двух частях, хватает с избытком: сцены охоты на бизонов, схватки с волками, дружба и путешествия. Даже когда двенадцатилетний главный герой Харка отправляется вслед за отцом — случайным предателем в добровольное изгнание, это тоже кажется очередным приключением, которое должно… нет, просто обязано закончиться хорошо! Ан нет. Хорошего конца не будет. Во всяком случае, не для всех.
Роман из развлекательного по мере взросления главного героя становится все серьезней. И через судьбу одного человека здесь показана трагичная судьба целого народа в нелегкие времена «освоения» Дикого Запада. Почему я взяла это слово в кавычки? Потому что, читая трилогию, легко возненавидеть первых американцев — а попросту бандитов, которые приехали на чужую землю в поисках лучшей доли и сделали все, чтобы поработить или уничтожить исконных хозяев этой земли. Но, к чести писательницы, она справедлива, и не все белые здесь плохие, равно как и не все индейцы — хорошие.
Остается только восхищаться мужеством Харки, ставшего со временем Токеем Ито, грозой белых, объединителем племен и спасителем всех индейцев. Перенесший изгнание, долгое время живший среди врагов, убивший сотни людей, в том числе и родного брата, он мудр не по годам, хитер и коварен. Однако одинок и несчастен. Потому что ему уже никогда не вернуть все то, чего он лишился еще в детстве.
Напоследок хочется сказать несколько слов об авторе. Лизелотта Вельскопф-Генрих — немецкая писательница и историк, автор многочисленных приключенческих романов о жизни североамериканских индейцев. Совершила несколько поездок по США и Канаде. Удостоилась от индейцев-дакота почетного титула «Защитница народа лакота».
***
Ищите лошадь
МАРИЯ САМАРКИНА
«Танцующая с лошадьми». Джоджо Мойес. Иностранка, 2015 год.
Одни видят в этой книге любовную подоплеку, другие — хорошо налаженную работу социальных служб Англии, третьи — семейную драму. Я вижу в ней исключительно лошадей.
Может быть, потому что я везде, где это только возможно, ищу лошадей, но в этой книге, как говорится, сама автор велела. Eсли честно, понятия не имею, любит ли английская журналистка и романистка Джоджо Моейс прекрасных животных так, как люблю их я, но ей отлично удалось «вживить» эту любовь в свою четырнадцатилетнюю героиню Сару, внучку француза Анри, который в юности мечтал посвятить себя работе в кавалерийской школе верховой езды Кадр-Нуар. Но вынужден был уехать вслед за женой в Англию. И вот когда жизнь отняла у него практически все: жену и дочь, она вернула ему шанс осуществить давнюю мечту. Нет, уже не самому, конечно, — в седло ему возвращаться было поздно. Мечту за деда взялась осуществить Сара, которая каждый день бежала после школы на городскую конюшню — под автомобильным мостом, где ее дожидался воспитанный дедом конь Бо. Огромный французский сель. И маленькая нескладная девчонка, которая, на забаву посетителям городского парка (больше Саре с Бо развернуться было негде), научилась поднимать лошадь в воздух в лучших традициях школы Кадр-Нуар. А потом деда, который слезящимися от радости и старости глазами наблюдал за этой парой самых родных ему существ, не стало. Он попал в больницу с инсультом и начал угасать.
… Одна коллега сказала мне, что не любит книги про животных, потому что, читая их, всегда приходится плакать. Я тоже не люблю, но читаю и плачу. Ревела, как белуга, когда Сара, проделав многодневный путь верхом на Бо от Англии до Франции, замызганная, со сломанной ключицей (в пути произошло многое), со всклоченными волосами выехала на исхудавшем коне на манеж Кадр-Ну-ара…
На мой взгляд, уже из-за одной этой сцены стоит прочитать книгу Джоджо Моейс. Ну, и из-за лошадей, конечно!
***
От странника — к странствиям
ИННА ГОРБУНОВА
Николай Лесков. «Повести. Рассказы». Издательство «Мир книги», 2006 год.
Книги иногда удивительным образом возвращаются. Как корабль, который когда-то отправился в долгое плавание и затерялся у чужих берегов, опять предстает перед тобой во всем масштабе. Более того, спустя многие годы он, казалось потерянный и снова обретенный, воспринимается даже более грандиозно, чем ранее.
Примерно такой путь прошла и я к книгам Лескова. Помню, в детстве я его не любила. Не понимала, что может нравиться, например, в «Левше». Книга казалась скучной, нравоучительной, какой-то натужной, а язык — искусственным. «Так не разговаривают», — подсказывал логические выводы ум школьника. И они казались абсолютно правильными.
Но человек, как и хорошая книга, бесконечно многогранен. Только тебе почудится, что ты понял ее суть — все до последней точки, поставил все диагнозы — чаще всего нелицеприятные. Как вдруг оказывается, что видел лишь точку в большой мозаике, красоты которой не понимал.
Из многотомного подписного издания «Комсомольской правды», которое я выписывала по почте в начале 2000-х, недавно вытащила томик Лескова. Решила проверить, что же мне так не нравилось в нем. Начала читать с одного из самых известных его произведений «Очарованный странник». И уже с первых страниц испытала шок. Оказывается, столько лет рядом на полке стояло настоящее сокровище. Чистой воды русский бриллиант. После скачущего, рваного языка современности, отметающего, за ненужностью, метафоры, оттенки и такие восхитительные, но при этом естественные как вологодское кружево, языковые эксперименты, — стиль Лескова воспринимался как глоток родниковой воды. Даже если ты и не умирал от жажды, а просто утолял читательскую жажду тем, что попадало под руку, чистоту его слога и мысли невозможно не оценить. Eю хочется дышать, как утренним воздухом, и окунаться туда, как в кристально-прозрачную речку. И идти вместе с автором как очарованный странник — от произведения к произведению.
***
Все его птицы-песни
ВЛАДИМИР ТАНКОВ
Александр Розенбаум. «Белая птица удачи». «Эксмо Пресс», ИД «Триэн», 2001 год.
Маленькое сокровище, обнаруженное на домашних антресолях, — поэтический сборник начала нового века. Такое знакомое лицо на обложке, такая узнаваемая гитара (даже она в руках Розенбаума приобретает свое звучание, доступное только его рукам).
Стихи-песни? Изначально все-таки стихи. И не все ложатся на музыку, хотя мелодию можно попробовать услышать в каждом стихотворении.
Наверное, кто-то бы прочел запоем, на одном дыхании, все, что уместилось под изящной темной обложкой этого хорошо изданного томика. Я, не слишком привыкший к чтению стихов (проза всегда побеждала), решил не спешить. Смаковать, наслаждаться словами и образами. И при этом мысленно видеть образ певца — еще в 80-е годы, на сцене тюменского Дома техники и культуры «Нефтяник», где я впервые увидел Александра Яковлевича «живьем». А наибольший кайф тогда получил, конечно же, от его «Вальса-бостона» — так славно, так задушевно и как-то очень по-особенному.
И вот пробую на язык эти строки снова, никуда не спеша и зная, что в любой момент, при желании, могу к ним вернуться.
На ковре из желтых листьев
В платьице простом
Из подаренного ветром крепдешина
Танцевала в подворотне осень вальс-бостон.
Отлетал теплый день,
И хрипло пел саксофон…
А самый первый раздел этого сборника посвящен (и это было предсказуемо) его родному городу, Ленинграду — Санкт-Петербургу. Очень лично, трогательно. И так, что легко запомнить и даже попробовать спеть самому — мысленно и только для себя.
Я надеюсь, что вы не откажете мне.
Ах, давайте пройдем в этот вечер прекрасный
Старым Невским моим, да по той стороне,
Что в обстреле была так темна и опасна.
. Сейчас ему 65 лет. И Розенбаум снова в дороге. Словно следует за той белой птицей, чье имя он вынес в заглавие сборника. Всего через три недели — 19 ноября он представит свою юбилейную программу в Тюменской филармонии. И кто-то уже считает дни до этой встречи.
***
Потому что совпали
МАРИЯ КЛЮЧНИКОВА
Оскар Уайльд. Малое собрание сочинений. «Азбука», 2015 год.
— Почему тебе так нравится этот Уайльд? — неожиданно серьезно спросила меня мама, закончив читать комедии принца парадоксов. В ответ я пролепетала что-то про иронию, ярких персонажей и каламбуры.
Оскар Уайльд не мой любимый писатель. Просто так совпало, что сказки, романы, пьесы, поэмы и стихотворения Уайльда всегда соответствуют моему настроению, и перечитывать их я могла бы вновь и вновь.
Большинство его произведений заканчиваются победой любви. Мы разучились верить в счастье рядовых союзов. Подавай драму и неистовые чувства. А если этого нет, то пусть герои совсем расходятся! А у мистера Уайльда мужчина и женщина, научившись понимать и принимать друг друга, находят счастье в совместной жизни.
Кроме того, произведения английского драматурга — это приглашение на карнавал. В каждой пьесе перед мысленным взором появляются яркие картинки и незабываемые персонажи. Кстати о них, чем больше герои мистера Уайльда острят и разбрасываются циничными фразами, тем серьезнее, честнее, правильнее и сердечнее они на самом деле.
А какое время, какие разговоры! Сколько лести и нарочитой вежливости… Все эти лорды, леди, которые неловко пытаются прятать за словами подлые планы. Например, безжалостная миссис Чивли из комедии «Идеальный муж». Эта дама опередила свое время: если в XIX веке эта женщина-политик была уникумом, то сейчас леди, скачущие на каблуках по головам конкурентов, никого не удивят.
И все же никак не могу понять, почему «Идеальный муж» — комедия. По мне — это драма! Похоже, нет во мне чего-то, что позволило бы смеяться над неприятностями персонажей.
***
Взросление вундеркинда
ОКСАНА ЧEЧEТА
Мария Рыбакова. «Черновик человека». «Эксмо», 2014 год.
Каким нелепым порой получается соотношение книжной обложки с тем, что под ней. В случае с «Черновиком человека» Марии Рыбаковой даже и соотношения никакого нет, а есть конфуз в оформлении: обложка не только не отражает сути книги, но своим уродством вводит в заблуждение, будто намекая, что перед нами натуральный ширпотреб.
Хорошо, что есть ежегодные литературные премии с их лонг и шот-листами. Иначе мимо «Черновика человека» я бы стопроцентно прошла. А так — мелькнуло имя Рыбаковой в лонг-листе премии «Русский букер» в 2015 году, и, к счастью, взгляд зацепился.
Это один из очень хороших образцов книг-монологов, причем монолог такой искренний, какой чаще всего произносят про себя, а не на публику.
Мария Рыбакова пишет о том, как непросто быть повзрослевшим вундеркиндом. В основу повествования она положила реальную историю поэта Ники Турбиной, которая начала писать взрослые стихи, когда была еще ребенком и прославилась на весь мир. А повзрослев, осталась в одиночестве и погибла.
Впрочем, Ника — лишь один из возможных прототипов. Потому что вундеркинд — это никакая не похвала и не ценность. Это просто ребенок, который развивается быстрее других, теша самолюбие родителей, покровителей и свое собственное. Взросление в этом случае может стать трагедией: тебе больше не семь, никого ты своими стихами (картинками, исполнительскими способностями и так далее) не удивишь. Талантливый ребенок станет талантливым взрослым, а вундеркинд станет взрослым обыкновенным. И ему это еще надо пережить. Нике Турбиной, как и списанному с нее персонажу, это не удалось.
***
фото: