Под парусом домашнего насилия
Принято считать, что девочкам нравятся романтические истории, вроде повести Александра Грина об Ассоль, Грее и корабле под алыми парусами. Жила-была девушка-бедняжка, ничего не видела кроме своей деревушки, потом приехал прекрасный принц и увез ее в высокий замок.
На этом, обыкновенно, повествование обрывается. Девочек учат не заглядывать вперед и не задумываться: «А что дальше?» Вероятно, потому, что дальше ничего хорошего может и не оказаться.
Жизнь показывает, что далеко не каждый Грей после свадьбы носит свою Ассоль на руках. По словам социальных работников и психологов, занимающихся проблемами женщин в кризисных центрах, едва ли не в каждой второй российской семье присутствуют элементы насилия. Это не всегда побои, сопровождающиеся синяками и переломами. Просто где-то муж считает, что жена слишком много денег тратит на прокладки (реальный случай!). Где-то муж может отвесить пощечину — повод всегда найдется: котлеты, вон, недосолены. Где-то муж просто по десять раз в день отпускает в адрес супруги грубые или оскорбительные замечания.
Как хомячихи в колесе
Все это считается делом житейским, семейным, для выноса из избы непредназначенным. Но нередко оскорбления, шантаж деньгами и оплеухи — это лишь первые ласточки, которые, если их не пресечь, приведут к серьезным избиениям и массированной домашней травле. А там и к сухим строчкам криминальной хроники: муж, десять лет избивавший жену, на этот раз не рассчитал силу; жена, отчаявшись, схватилась за топор; сын подрос и не спустил детства, превращенного в ад.
Вот тогда сторонние наблюдатели — соседи, коллеги, знакомые — скажут: «Куда она смотрела, когда замуж выходила? Сама и виновата!» — Проблема домашнего насилия очень сложна. И первое, что мы делаем, когда к нам за помощью обращается женщина, — пытаемся определить, на каком этапе порочного круга она находится, — объясняет Ирина Ульянова, социальный работник-психолог Центра медико-социальной помощи при перинатальном центре. — Круг начинается с романтики конфетно-букетного периода, когда мужчина стремится произвести хорошее впечатление. Поэтому бесполезно спрашивать: «Куда ты смотрела?» На него и смотрела: на этом этапе даже социопат не станет кричать и бить; он подарит цветочек, как обычный влюбленный. Потом мужчина и женщина становятся близки, и начинается второй этап — ревность. Многие фильмы и книги создают впечатление, что ревность — непременная спутница любви. Это очень опасное заблуждение! Ревность — это недоверие, обвинение в измене. К сожалению, воспитанные на любовных романах женщины первое время даже чувствуют себя польщенными. И только со временем, когда градус ревности нарастает, начинается третий этап — ссоры, скандалы, оскорбления, иногда — побои. За всем этим следует четвертый этап — примирение. Затем опять романтика, и так по кругу.
Для тех, кому посчастливилось деструктивных отношений избежать, непостижимо, как женщина, лежа на больничной койке, может принять от мужчины розочку, выслушать несколько слов раскаяния и тут же простить.
«Да она просто мазохистка! Eй все это нравится!» — не выдерживают друзья и родные, видящие эту сцену в миллион первый раз.
— Это не так, — считает Ирина Сергеевна. — Многие женщины, попадающие в такие отношения, с детства видели, как папа кричит на маму, оскорбляет ее или даже бьет. И теперь маленькая девочка, сидящая в них, говорит: «По-хорошему не бывает, бывает только так. Или хуже.» Вот это «хуже» и не дает жертвам сбежать. Бывает, конечно, и так, что в токсичные отношения попадают женщины, росшие в благополучных семьях. Но они или со временем уходят. Или. Их тоже захватывает круг — бесконечный, как колесо, в котором бежит хомячок: романтика, скандал, примирение, романтика. Это очень разрушительный для психики цикл. Некоторым женщинам достаточно пробыть в нем несколько месяцев, чтобы перестать критично воспринимать реальность и видеть в происходящем насилие.
Не хватает инструментов
— Методики работы с женщинами, пострадавшими от домашнего насилия, существуют. Их давно придумали, — говорит Ирина Сергеевна. — Но они требуют очень серьезной финансовой поддержки от государства или благотворительных фондов и глубокого межведомственного сотрудничества. Все это в нашей стране пока только формируется. Например, важно иметь социальную гостиницу или шелтер — место, где женщины, вместе с детьми сбежавшие от распустившего кулаки мужа, могли бы пожить первое время, пока не встанут на ноги. Это вообще одна из главных проблем — жертвам насилия некуда сбежать. Редко когда женщина, получая тумаки, будет продолжать жить с мужем, если ее личная квартира в это время пустует. В Тюмени пожить можно только в центре «Семья»; к сожалению, там меньше десятка мест. Приходится нам рассчитывать в большей степени на те ресурсы, которыми располагает сама женщина: родители, бабушка, сестра, подружка — кто-нибудь, кто готов пустить к себе пожить. Денег на съемное жилье жертвы насилия обычно не имеют. Им на проезд до нас-то не всегда хватает. В других бытовых проблемах мы стараемся помочь — оказать медицинскую помощь, пристроить детей в садик или школу, найти работу (Центр занятости может даже бесплатно обучить новой профессии), помочь с продуктами или одеждой — это за счет благотворителей. Юристы наши подключаются, помогают с документами. Но все это, конечно, позднейшие этапы. Первое, что мы делаем, — разговариваем с женщиной. Помогаем осознать свое положение, собраться с силами.
Но если психологическую поддержку Центр социально-медицинской помощи оказывает в полном объеме, то бытовые моменты. Среди них много нерешенных. Ирина Сергеевна признает, что инструментов, благодаря которым можно помочь женщинам в кризисной ситуации, сейчас очень мало.
— В некоторых странах, например, можно получить ордер, который запретит тирану преследовать жертву, караулить в подъезде, названивать по телефону, — говорит Ульянова. — У нас такой возможности нет. А было бы очень полезно! Многие домашние насильники запугивают жен, которые попытались их бросить. А сколько случаев, когда мужья воруют детей для шантажа.
Проект «Закона о домашнем насилии.» в Госдуму разные парламентарии вносят регулярно — раз в два-три года (сейчас опять внесли). И всегда отклоняют. Некоторые категории граждан называют его «вмешательством в жизнь семьи». Но так и закон, запрещающий воровать, можно назвать «вмешательством в стихийное перераспределение собственности». Кстати, закон, наказывающий за избиение членов семьи, принятый недавно, встретил сопротивление тех же людей и опять под соусом «не вмешивайтесь!» — Пусть пока мы можем оказать помощь не по всем направлениям, пусть мы не кризисный центр, скорее, кабинет психологической консультации, но ведь самое главное — это первый толчок, осознание, что дальше так продолжаться не может. И вот в этот момент мы можем поддержать, можем быть рядом, — подводит итог Ирина Сергеевна. — Мне можно позвонить по номеру 8-932-323-8151. Или даже отправить смс со словом «sos» — я перезвоню вам сама. Как бы ни складывалась ситуация, вместе мы постараемся отыскать выход.