Сибирские мальчики-солдаты
Убитые солдаты стучат в мое сердце.
Они не дают мне заснуть.
Их много, Целая дивизия, или несколько дивизий.
Они слепы, но как-то находят меня. У них нет языка,
Но они разговаривают и могут даже кричать.
Они стучат. Они просят: «Отыщи наши могилы, верни домой наши имена…»
Маленькая дверь в стене
Какие замечательные вопросы встречаем мы в детских книгах. «Пять тысяч Где, семь тысяч Как, сто тысяч Почему» — перевел Маршак стихотворение Киплинга. Герой книжки Милна о забавном медвежонке продолжает интересоваться окружающим миром: «Отчего? Почему? По какой причине?» Ребенок, став взрослым, порой всю жизнь ищет ответы на эти вопросы. Жизнь идет, вопросы не кончаются, а только становятся все серьезнее.
Я думаю, что мы не знаем настоящей истории войн, которые вело наше Отечество. Ни Великой войны, как сто лет назад называли 1-ю мировую. Протрубили о ней в связи со столетием в 2014-м, поставили полтора десятка памятников и уже больше никогда не вспомнят о ней. Так и сгниют засекреченные, но никому не нужные архивы. Ни самой близкой к нам, Отечественной, с еще живыми ее участниками.
Тут можно долго перечислять этапы и попытки погружения. Сначала лейтенанты писали о ней по своим ощущениям. Так и назвали потом — лейтенантская проза. Затем вспоминали генералы и маршалы по документам, которые им подбирали адъютанты и архивисты. Изложены в этих книгах маршальско-генеральских концепции тех или других периодов, оборонительных, а чаще наступательных операций, исправляя порой, на бумаге, конечно, собственные ошибки, перерабатывая этапы и отдельные эпизоды.
Документальный архив — это лабиринт, окруженный стеной. Ушел. Заблудился. Пропал бесследно исследователь. Но если тебе повезет, то даже случайно попавший в руки листок, письмо, фотография, смогут оказаться той самой дверью в стене, которая откроется на один из волшебных вопросов-сезамов: отчего-почему-по какой причине?
Там за дверью — нет, не история, не концепция, не система. Разрозненные эпизоды и в каждом все — и героизм, и ошибки, и трагедия, и странное везенье, и память, и забвение. То, чем по сути своей и является любая война. И давешняя. И случившаяся только вчера. И та, что сейчас идет где- то подспудно, без шума и пыли…
Благословен случай, положивший на письменный стол старую фотографию. Двое, по внешнему виду — совсем мальчишки, напряженно смотрят в объектив. Одеты скромно, с чужого плеча. Зато на лацкане у каждого — значок ворошиловского стрелка.
Ребята снялись перед отправкой в армию. Тот, что слева, Гриша Ляпустин. Он рос в нашем селе Боровом, в семье, которая усыновила сироту. Гришенька (так называет его женщина, что принесла фотографию с просьбой опубликовать ее на редакционной Стене памяти) хорошо учился, помогал приемным родителям. Он погиб недалеко от Варшавы в августе 1944-го. Родные долго искали, где это случилось. Наконец, нашли. А фотографию все годы хранили.
Следуя подсказке, погружаемся и мы в прошлое, точнее, в его электронные недра. Именной список безвозвратных потерь 50-й танковой Уманьской краснознаменной ордена Суворова бригады за 3 августа 1944 года находим быстро. На странице седьмой этого списка — скорбный отчет моторизованного батальона автоматчиков, в котором и служил рядовой Ляпустин Григорий Дмитриевич, 1926 года рождения, призванный Ишимским райвоенкоматом. Пропал без вести у городка Воломин Варшавского воеводства. Восемнадцати лет.
Началась история и сразу же окончилась. По давно выработанной привычке скользим взглядом по столбцу, где перечисляются пропавшие без вести автоматчики моторизованного батальона прославленной 50-й танковой бригады.
Гриша Ляпустин в этом столбце — седьмой. А шестой — Петр Королев, 1926 года, уроженец села Боровое того же Ишимского района. А восьмой — Василий Бражников, того же года, из села Мизоново Ишимского района. И это еще не все.
Оказалось, что из 114 пропавших без вести солдат и сержантов 50-й танковой бригады, пропавших без вести в сражении под Воломином, ровно половина — из батальона автоматчиков. А из этой половины 23 человека были призваны в конце ноября 1943 года из сел и деревень Ишимского, Аромашевского, Сорокинского и Голышмановского районов. Все 1926 года рождения. Все попали в один и тот же батальон. Все считались пропавшими без вести 3 августа 1944 года.
Броня крепка, и танки наши быстры
В начале было слово. И слово это — 50-я танковая бригада, сформированная под тем же номером в Саратове в конце 1941-го — начале 1942 года. Следующие два с половиной года бригада воевала в составе 3-го танкового корпуса и воевала, насколько можно судить по знакам отличия, неплохо. Счастливо для нее начался и 1944 год.
За освобождение города Умань (10 марта) бригада стала Уманской (19.03.44). «За образцовое выполнение боевых заданий командования», так 50-я показала себя при форсировании реки Днестр, награждена орденом Красного знамени (8.04.44). Переброшенная на западные участки советско-германского фронта, отличилась в боях за Люблин (24.07.44). Указ от 9 августа о награждении орденом Суворова 2 ст. за участие в Люблинско-Брестской наступательной операции немного опоздал. Как в эти дни 50-я бригада, как и весь 3-й танковый корпус, увязла на правом берегу Вислы, окруженная немецкими танковыми соединениями.
Этот эпизод Отечественной войны по-разному трактуется российскими историками, что уж говорить о западных вообще и о польских, в частности. В самых общих чертах: Красная армия, завершив Львовско-Сандомирскую операцию, устремилась к Варшаве. Как утверждает ряд источников, в надежде после некоторой передышки подтянуть резервы и форсировать Вислу. Плацдармом для форсирования был выбран правобережный пригород польской столицы — Прага. (Сама Варшава, как известно, находится на левом берегу).
И в эти же дни, а именно 1 августа 1944 года, в Варшаве вспыхивает восстание, организованное Армией Крайовой (вооруженные силы, подчиняющиеся находящемуся в Лондоне довоенному правительству Речи Посполитой). Ряд исследователей не без основания утверждают, что части генерала Тадеуша «Бур»-Коморовского спешили взять власть в Варшаве до прихода туда советских войск и вместе с ними провозглашенного в июле в городе Люблин просоветского Комитета национального освобождения.
Немцы же, в свою очередь, не собирались уступать ни тем, ни другим. Красной армии они противопоставили мощный бронированный кулак из элитных танковых соединений СС и вермахта. А на левобережье стали взрывать квартал за кварталом. (Когда Варшава была освобождена — это случилось лишь 17 января 1945 года — в городе были разрушены свыше четверти всех строений. В том числе практически весь исторический центр — Старе Място, Краковское Предместье, Барбакан.)
Уничтожение города началось 2 августа. И в тот же день немецкие танки обрушились на 2-ю танковую армию генерал-лейтенанта Алексея Радзиевского и на ее 3-й танковый корпус. Несколькими днями раньше корпусу было приказано пройти глубоко на северо-запад и окружить пригород Прагу. Корпус и в его составе «наша» 50-я бригада буквально прорывались между немецкими пехотными и танковыми дивизиями.
Случилось то, что должно было случиться. Немецкие части отсекли 3-й корпус, перерезав в двух местах пути возможного отхода. Но на выручку пришел 8-й танковый корпус. Eго танковые клинья проломили немецкие заслоны. В эти разрывы устремились уцелевшие танки и пехота окруженного 3-го корпуса. Как сообщают документы, в ночь на 4 августа в расположение 8-го корпуса вышли последние группы окруженцев.
Тем, кого мы сейчас разыскиваем, видимо, выйти не удалось.
Продолжение следует.
***
фото: Гриша Ляпустин и Саша Тюрин.