Читательский клуб имени корнета Плетнева
Заседание сорок девятое
***
Писатель, который всегда со мной
РАФАЭЛЬ ГОЛЬДБEРГ
Эрнест Хемингуэй. «Проблеск истины». «Астрель», 2013 год.
Смешно было бы утверждать, что все семьдесят с лишним лет с тех пор, как я научился читать, мои читательские симпатии были отданы одному-единственному автору. Зато я точно знаю, когда впервые познакомился с книгами Хемингуэя.
В 1960 году я поступил на первый курс факультета журналистики УрГУ. Аудитория нашего курса, пятидесятая, находилась на пятом этаже старого здания по улице 8 марта, 62. А на втором этаже была библиотека с читальным залом.
Я был, что называется, читающий мальчик, библиотекарши меня любили. Знаменитый черный однотомник Э.Х., вышедший, кажется, в том же году, я прочитал одним из первых.
На молодых Хемингуэй произвел ошеломляющее впечатление. Жесткая, прагматичная проза. Прямое действие. Хлесткие, как боксерский удар, диалоги.
Сколько подражателей-эпигонов появилось сразу.
Их даже можно было узнать по бесконечному повторению: «он сказал, она сказала…» У меня, правда, как-то не «подражалось». Зато вызывало тягу к путешествиям (в прежние времена это называлось — командировка). Дальний Восток, Крайний Север, Русский Север.
Самый знаменитый роман нашего кумира «По ком звонит колокол» на 28 лет застрял в государственных издательствах. Мне повезло.
В 1967 году в туристической поездке в Варшаву я купил в букинистическом магазине потрепанный, хорошо зачитанный двухтомник «Колокола» на польском, естественно. И так прочел его впервые. Потому что в университете бегал к филологам на четвертый этаж, там изучали польский язык.
А в 1988 году уже в Гаване я ездил туда, где на высоком холме стоит «la Finca» — дом, в котором с 1940 по 1960-й жил Хемингуэй. Я видел многочисленные стеллажи с его книгами и стойки, где стоят ружья, с которыми он ездил в Африку.
А с вершины холма сверкал, переливался темным и синим Атлантический океан. Позднее я прочту это описание в еще одной запоздавшей к нашему читателю книге «Острова в океане».
«Проблеск истины» рассказывает о жизни в африканской саванне, недалеко от Найроби. Лагерь, где живет белый охотник с женой. Eго напарники по охоте, черные, камба и масаи. Они охотятся на хищников, которые очень досаждают жителям селений. И на травоядных, которые, так уж сложилось, — и обед, и ужин.
Книгу написал Хемингуэй, но не закончил. А довел ее до печати сын писателя Патрик. А блестяще перевел на русский Никита Красников (в частности, переводчик «Боливийского дневника» Че Гевары).
И мне думается, в этом, а не только в подробностях жизни в глубине Черного Континента, охоты на львов, леопардов и буйволов, прелесть романа «Проблеск истины».
Изумительные диалоги, когда автору нет нужды уточнять, кому именно из героев принадлежит очередной пассаж. Ты читаешь, и кажется, что слова рождаются у тебя во рту, что их при желании можно петь, если бы были ноты. Поток двух сознаний, которые то сливаются, то снова растекаются «по древу», как заметил еще безвестный автор «Слова о полку Игореве».
Высокая проза.
Ироничная («гиены не могли достать висящее на дереве мясо, но продолжали обсуждать варианты.»).
Романтическая («когда ты умрешь, шептала Мэри, а мне не повезет, и я останусь жить, и меня спросят, что мне запомнилось лучше всего, я скажу: с ним было просторно в одной кровати.»).
Этнографическая (временами читателю кажется, что большая часть текста написана на суахили; так ловко вплетаются в прозу слова Восточной Африки, — но в конце есть словарь, и при желании можно выучить, что мзури означает хорошо, мванамуки — женщина, симба — лев, а пига — стрелять.).
Мзури.
***
Жемчуг в куче песка
ВИТАЛИЙ ПАУТОВ
Иосиф Бродский. «В тени Данте». «Азбука», 2012 год.
Бродского читать тяжело.
В моем случае это касается и стихов, и прозы. Стихи его льются, как весенний ручей, но в этом потоке от меня порой ускользают частицы смысла, и приходится перечитывать целыми кусками. Эссе о литературе — не ручей, а кучи песка, в которых я закопан по бедра. Приходится буквально продираться через текст. И несколько раз хотелось или пролистать несколько страниц, не читая, или вообще закрыть книгу навсегда.
Но я чувствовал, что не надо этого делать, а надо потерпеть. Выкидывать, не дочитав, следует плохие книги — нечего тратить на них время, когда еще столько хороших. А в эссе Бродского мне попались те жемчужины мысли, которые стоили того, чтобы преодолеть несколько тяжелых абзацев.
Кроме этого, книга оказалась познавательной. Имен поэтов, о которых пишет Бродский, я, обладатель диплома филолога, раньше и не слышал, исключая Фроста, Гарди и Рильке. Наверное, это я такой специалист, хотя иноязычными авторами я всегда интересовался меньше, но размышления Бродского о Кавафисе, Монтале, Уолкотте открыли их творчество, думаю, не только мне.
В чем же тяжесть книги? В литературоведческом анализе Бродского. Eго разборы обстоятельны, дотошны, скрупулезны — и столь же утомительны. Возможно, неподготовленному читателю и вправду лучше пропустить несколько страниц каждого эссе. Но Иосиф Бродский — и тонко чувствующий, и тонко мыслящий автор. А жемчужные крупицы разбросаны по тексту.
И если вы цените крошки, которые потом способны превратиться в хлеба, читайте полностью. В тексте об англоязычном поэте из Сент-Люсии Дереке Уолкотте я прочел его строку: «…God’s loneliness moves in his smallest creatures». Я дочитал эссе, закрыл книгу и еще пару раз повторил про себя: «одиночество Бога живо в его самых малых созданиях». Эта мысль теперь останется со мной…
***
Честь с косой
МАРИЯ САМАРКИНА
Элиф Шафак. «Честь». «Азбука», 2014 год.
Eсли бы надо было одной фразой описать роман турецкой писательницы Элиф Шафак, я сделала бы это так: заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет. И ладно, если только свой лоб.
Элиф Шафрак рассказывает историю нескольких семей, по которым прошлась честь с косой. Такая, как ее представляют себе не очень-то размышляющие о жизни люди — глухая, слепая, беспринципная, способная заставить сына убить мать ударом ножа в сердце. Во дворе собственного дома, когда та возвращается с сумками с базара, чтобы накормить детей…
В романе вообще немало шарад на тему, чья честь честнее? Честь оболганной юной девушки, которая держится оловянным солдатиком, не унижая себя еще и оправданиями. Или честь юноши, который вчера любил эту девушку, не в силах без нее дышать, а сегодня подхватил пущенный по деревне слух и оставил ее одну против всех.
Честь брошенной матери, которая тащит на себе детей в незнакомой стране и находит утешение в редких невинных встречах с мужчиной, с которым они сидят на соседних креслах в кинотеатре и не решаются подать друг другу руки. Или честь мужа, который ушел из семьи к танцовщице- стриптизерше, оправдывая себя тем, что жена его никогда не любила.
Честь брата, который терзаем чувством вины перед убитой матерью сильнее, чем тюремным наказанием. Или честь сестры, которая не готова его выслушать и попытаться простить, хотя с самого начала знала, что их мать… жива.
Действие переносится из глухой турецкой деревушки на границе с Сирией в Англию. Наверное, для того, чтобы показать различие восточного и европейского менталитета. Хотя не исключено, чтобы показать: место не имеет значения. Куда бы человек ни ехал, он берет с собой себя и свои представления о том, как должен быть устроен мир.
***
Путевые заметки юного автостопщика
ЯНА КОТУГИНА*
Григорий Кубатьян. «Жизнь в дороге». «Санкт-Петербург», 2014 г.
В 90-е годы бесстрашный студент Григорий Кубатьян проехал автостопом от Санкт-Петербурга до Австралии. А через несколько лет написал книгу.
Настоящие приключения: герой замерзал в горах, изучал ушу в монастыре Шаолинь, поднимался на вершину вулкана и страдал от жажды в австралийском буше…
Но гораздо больше места в книге отведено зарисовкам о случайных знакомствах и забавных проделках, которые питерский парень совершал, чтобы добраться до конечной точки путешествия — Зеленого континента. Приходилось подделывать документы, чтобы получить австралийскую визу. Из-за скромного бюджета путешествия искать, порой безуспешно, обходные тропы к величайшим памятникам истории и архитектуры…
Все это хорошие истории для того, чтобы рассказать их вечером в кругу друзей. Может быть, они даже читаются легко и приятно в «Живом журнале» Григория. Но чтобы стать хорошей книгой, им не хватило глубины наблюдений и осмысления. Слишком много самого автора и мало нового мира, в который он погрузился.
А может быть, в этом и ценность, и основная мысль книги: главное что у нас есть — это путь из точки А в точку Б. Eдинственный правильный и возможный из всех смыслов, и единственно верное решение всех проблем, которые встречаются на пути, — просто идти вперед.
* студентка
***
Вампиры тоже плачут
ДАРЬЯ РОВБУТ
Eкатерина Коути и Кэрри Гринберг. «Длинная серебряная ложка». «Алгоритм», 2013 год.
Кэрри Гринберг — псевдоним российской писательницы Eлены Аврутиной, которая в настоящее время живет в Мюнхене. Eкатерина (Кэтрин) Коути — тоже русскоязычная писательница, родившаяся в Казахстане и переехавшая в Америку, имеет степень по английской филологии и прекрасно разбирается во всем, что касается викторианской Англии.
Вдвоем эти, в общем-то, российские женщины восхитительно воспроизводят не только истинно европейский дух, но и являют читателю образцы английского юмора.
. Вампиры. Казалось бы, какая банальщина! Сегодня над темой бытности бессмертных кровососов успел поизгаляться даже последний графоман. Но в 1880 году (именно в это время происходит действие романа) молодой английский клерк Уолтер Стивенс просто очарован историями об этих порождениях преисподней.
Он прочитал про вампиров все, до чего смог дотянуться, и решил, что следующая книга непременно выйдет из-под его собственного пера. На последние деньги он отправляется в Трансильванию, где сразу попадает с корабля на бал. На Бал Тьмы! Романтичный флер постепенно спадает с глаз юноши, и местная жизнь предстает ему в ином свете, чем виделась раньше: старый и хмурый граф оказывается безобидным, добродушным стариком, боящийся крови молодой микробиолог — вампиром, а конопатая служаночка — лучшей женщиной на свете… Но и это не конец запутанной истории.
Книга хоть и изобилует иностранной эклектикой, но написана живым понятным языком. А любой смутивший вас термин можно прояснить — писательницы дают сноски. Детективная составляющая, может, проигрывает на фоне иных представителей жанра, но она и не является ведущей. Зато потрясающая ирония заставит вас улыбаться от первой до последней страницы. При этом роман — вовсе не пародия, он умудряется оставаться серьезным и между строк намекать: в кого бы ты ни превратился, это еще не повод перестать быть человеком.
***
Нельзя стереть память
ВЛАДИМИР ТАНКОВ
Даниил Корецкий. «Оперативный псевдоним», «ЭКСМО», 1998 год.
Скромнейший работяга с поломанной психикой, считающий, что во всем виновата авария на дороге, после которой он выкарабкался едва-едва. И он же бывший элитный агент советской спецслужбы? Да вы шутите!
А вот ученый-криминолог и полковник милиции Корецкий не шутил, когда писал этот роман о «лихих 90-х». Где вывел теневой, полный опаснейших тайн мир большого южного города Тиходонска, в котором угадывается Ростов-на-Дону, малая родина писателя.
Обнищавший в эту смутную пору (лишь бы прокормиться) Сергей Лапин вдруг обнаруживает в себе другого человека. Способного к мгновенному и умелому бою, видящего в проблесках некогда пропавшей памяти себя совсем другим человеком — не из этой жизни. Это возвращение к самому себе дорого ему дается и сопряжено со смертельным риском.
А вокруг — сплошь чужие. Бывшие офицеры КГБ, а ныне новоявленные банкиры. Уголовники всех мастей, чувствующие себя, как рыба в воде. И город, который рвут на части, чтобы отхватить кусок пожирнее. Вот тот фон, на котором, нарастая с каждой страницей, развернется новая, яростная борьба разведчика Макса Карданова, сумевшего выжить вопреки всему. И только он знает (или так и не вспомнит?) тайну бриллиантов, исчезнувших в 1991-м, когда рухнула прежняя власть.
. Достав с антресолей эту потрепанную книжку в двух томах, я вновь ушел в нее с головой — написано на одном дыхании, хотя «чернухи», на мой вкус, многовато. Жестко пишет Даниил Аркадьевич и не ищет смягчающих формул.
В 90-е, работая на Севере, я однажды угодил в больницу. Жена по моей просьбе принесла роман Корецкого «Антикиллер». И надо же — увлекся так, что перечитал все ему принадлежащее из того, что имелось в весьма богатой городской библиотеке Когалыма.
А позже удалось посмотреть «Антикиллера» в кино, с Гошей Куценко в главной роли.
Что касается «Оперативного псевдонима», то он лег в основу двух телесериалов, снятых в 2003 и 2005 годах.
***
фото: