Время Терешковой
Полет Юрия Гагарина 12 апреля 1961 года, наверное, стал одним из тех моментов, о которых говорят: вы точно помните, где находились и чем занимались, когда узнали об этом.
Хорошо, что еще здравствуют непосредственные свидетели таких моментов — из первых уст мы можем узнать подробности, которых нет в официальных документах. О своем опыте соприкосновения с космической программой рассказывает тюменец Валерий Сырчин, служивший в начале шестидесятых в ракетных войсках на Байконуре.
— В 1960 году я приехал из родного Ижевска в только что сформированную в Тюмени ракетную часть. Нам было по 18-19 лет — и сразу нас взяли в ежовые рукавицы. Почему-то упор сделали на строевую подготовку. Мы удивлялись: мы же ракетчики, а не пехотинцы! Но у командования был замысел: выпустить нас на парад 7 ноября. Надо было готовиться.
А мы были детьми военных лет, физическая готовность была не самой лучшей, да и отбор в ракетные войска был не таким строгим, как в десант или пехоту, — на кнопки нажимать и так сойдет.
Каждый день — строевая подготовка, восемь часов на плацу, а потом еще в казарме на брусьях висели. Как кормили? Нормально, обычный солдатский рацион. Правда, мало. В столовой пока сидишь — вроде, наелся. Выходишь — еще бы столько же съел.
… В Тюмени я прослужил полгода. Затем нас посадили в поезд и повезли. С нами сопровождающим был майор, до Берлина прополз по окопам, железный был мужик. Допрашивали его: куда мы едем? Он, конечно, говорил: «Приедете — узнаете». Такая интрига…
… На второй день за окном пошли степи — Казахстан. Пейзаж интересный: такой простор и полный весенний разгар — как раз был апрель. У нас-то еще снег не везде растаял, а тут — зеленый, яркий ковер. Космическая картина!
Сошли с поезда — точнее, спрыгнули: не было ни вокзала, ни перрона, только какой-то полустанок. Кругом — степь, возле железной дороги мазанки стоят. Ходят ишаки, верблюды, которых я увидел впервые в жизни. И ребятишки бегают — то ли загорелые, то ли грязные.
Майор куда-то исчез, появился старший лейтенант. Говорит: потерпите немного, скоро поедете. И добавил: «Вам, ребята, повезло! Об этом вы будете рассказывать своим детям и внукам». Eще больше заинтриговал…
Eдем. На горизонте — город, нынешний Байконур (тогда — Ленинск). Проезжаем один КПП, второй, третий, четвертый. Привезли в военный городок — как сейчас помню: часть 5741, командир — полковник Юдин. Разместили в землянках — казармы строились. Назначили операторами нового радиокомплекса. Задача — управлять ракетой от старта до выхода на орбиту с помощью радиоаппаратуры. Занимались испытательными полетами новых типов ракет.
Когда ракета стартует — это очень яркая картина. Тонны топлива, все взрывается и горит. За годы службы наблюдал много раз, всегда обходилось без жертв, и планы запусков не нарушались.
Мы приехали в часть в конце апреля, полет Юрия Гагарина уже состоялся. Все, конечно, было секретно, но часть одна, а солдат солдату всегда расскажет. Вот и нам рассказывали однополчане: сидят они в курилке, отдыхают. Заходит старший лейтенант, летчик. Представляется: Юрий Гагарин. Поболтали о том о сем. И Гагарин говорит: «Я завтра улетаю. Вы подготовьте все, как следует, не подведите меня! А я, как приземлюсь, первым делом к вам».
И он сдержал обещание — правда, через полтора года. Приехал вместе с Германом Титовым. Встреча прошла в летнем кинотеатре гарнизона. Гагарин выглядел каким-то уставшим. Зато Титов прямо светился обаянием.
Полеты первого отряда по программе «Восток» прошли при мне. Но мы с космонавтами почти не встречались. Вплотную с ними работала стартовая команда, а мы, радисты, — отдельно, наш комплекс находился в 500-700 метрах от старта.
Нагрузки, конечно, были огромными. Работали за троих — не хватало кадров. Выходных почти не было, доходили до истощения. Утром просыпаешься — как после наркоза: какой день, какой месяц? Да и режим работы, указанный в уставе, нарушался: отдыхать мы должны были больше. Но мы не жаловались.
А потом наступило время Терешковой. Это особый случай. Полет был назначен на начало месяца, но почему-то откладывался. И все это время она жила в военном городке. Однажды после обеда иду на дежурство. Подхожу к КПП, а там едет автобус. Смотрю — в окне Терешкова. И она на меня смотрит — глаза в глаза. Я так оторопел!
Когда все-таки назначили дату полета, прямо на стартовой площадке устроили проводы. Дело было под вечер, ракета стояла наготове. Госкомиссия, генералы, ученые, конструкторы, фотокорреспонденты — большая компания собралась. Были Терешкова и ее дублер Ирина Соловьева — мастер парашютного спорта, серьезная женщина.
Было море цветов, все выступали с поздравлениями, со стихами — мужчины чествовали женщин! Обстановка была такая душевная. И даже погода — будто специально для этого момента: обычно в это время была жуткая жара, а тут солнышко светит приятно, не жарко.
Волновались ли женщины-космонавты? Нет! Они были подготовлены, все было спокойно. Да и обстановка была исключительная. Такой исторический момент: впервые женщина полетит в космос! Этот день мне запомнился на всю жизнь.