Скрипичный мастер играет соло
Настоящий музыкальный инструмент должен быть сделан настоящим мастером. Антон Гостев стремится к этому званию.
Мастер струнных инструментов — так правильно называть его профессию. Ее не получишь в ГПТУ и с этими знаниями нельзя родиться: искусство передается от учителя к ученику. Как Антон нашел своего наставника — отдельная история, и ее мы расскажем позже, пока же — о тех, кто обращается за его услугами.
— Профессиональные музыканты, ребята-гитаристы, которые растут и хотели бы улучшить качество звука, в Тюмени появился свой симфонический оркестр, где у каждого, конечно, есть свой инструмент, — рассказывает Антон.
Прошлой осенью, например, он изготовил две гитары — одну для тюменского барда Сергея Ломакина, другую — для первокурсницы музыкального колледжа: девушка может состояться как профессионал, и родители решили, что ей нужен хороший инструмент. В его мастерской есть почти игрушечные гитары, а есть профессиональные Gibson, Ibanez конца 70-х годов. В общем, интересные музыкальные инструменты в нашем городе имеются.
— Бывает, приходится отказывать, потому что ремонт не имеет смысла: принесут декоративную гитару, которая только выглядит как настоящая, — нецелесообразно ее восстанавливать. В основном, я занимаюсь ремонтом, реставрация — это немножко другое.
Тут Антон скромничает или, как сам он говорит, просто знает свои возможности. Впервые он попробовал отремонтировать гитару, когда учился в музыкальном училище по классу контрабаса в конце 80-х. Потом работал музыкантом, фотографом, в конце концов, вернулся к любимому делу и понял, что наверстывать нужно очень многое.
— Первую скрипку я сделал по учебникам и даже продал ее кому- то. Со второй поехал в Москву, тогда же попал в мастерскую Николая Ивановича Стасова. Вот он — настоящий скрипичный мастер: работает в Госколлекции уникальных музыкальных инструментов и при консерватории, занимается только реставрацией и изготовлением скрипок. Я же — как сельский доктор: вынужден лечить любую болезнь, делать любой ремонт.
Практику консультаций с более опытными коллегами Гостев сохранил. Изготовит инструмент — летит в столицу и там показывает его знакомым мастерам. Буквально, говорит, как Бабель езжу к Горькому с рассказами. Мастера подсказывают, что и как можно было выполнить лучше. Их советы Антон старается учесть в следующей работе. А ту вторую, раскритикованную профессионалами скрипку, он, вернувшись в Тюмень, разбил о верстак.
— Любой инструмент — даже скрипка — деталь техническая, у которой есть определенные физические параметры. Хороший мастер делает эту ремесленную работу быстро и качественно. И привносит художественную составляющую. У хорошего мастера инструмент обладает особой тембральной окраской. Вот этой художественной наполненности я пытаюсь научиться.
Если для музыканта достаточно звучания инструмента, то скрипичный мастер возьмет штангенциркуль, линейку, померяет углы и пропорции инструмента, сравнит их с эталонными.
— Есть три основные модели скрипки. Обычный человек не увидит разницы, но у скрипки Страдивари свои своды и эфы, у скрипки Гварнери свои. Есть еще модель Амати…
Для Антона эталон — скрипка Страдивари. На стене мастерской висит постер с ее изображением, в компьютере — многочисленные детальные фото, схемы и чертежи. Как музыкант, который снял на слух какую-то мелодию и пытается ее повторить, Антон стремится приблизиться к искусству итальянца. Хорошо был бы такой инструмент под рукой.
— Я познакомился с очень хорошим мастером Валерием Ивановичем Прилипко. Он живет в Италии, много лет учился в Кремоне у легендарного Марасси. Можно созвониться по скайпу, задать вопросы. Это хорошо, потому что в Италию пока соберешься.
Со смехом Антон вспоминает, как впервые пытался попасть на учебу к Стасову: Госколлекция требовала рекомендательное письмо от наших культурных чиновников, и Гостев до сих пор хранит его — о том, что «частный предприниматель Гостев готов пройти обучение за счет собственных средств».
— По большому счету, это, действительно, нужно только мне, вот я и мотаюсь в столицу, — размышляет он. — А себе какие-то льготы искать — да мне времени на это жалко. Что я какой-то ветеран Куликовской битвы?.. Работа-то по сути обыкновенная: просто есть знания, которые нужно расширять.
Переезжать в Москву Антон не собирается: а тут кто останется? С сожалением говорит о том, что лет 20 назад уровень подготовки даже в музыкальных школах был выше, они являлись профессиональной ступенью.
— Наше училище появилось после войны. Хоть уровень жизни тогда был однозначно ниже, но профессия музыканта считалась более престижной. Руководящие работники старались обучить детей музыке. А сейчас как-то ушло это все.
Вспоминает симфонический оркестр при музыкальном училище — можно было еще тогда вырастить его до уровня областного, а не собирать сейчас музыкантов со всей страны: их ведь еще нужно удержать!
Он сам оказался в музыке неслучайно: отец — Владимир Гостев, солист тюменской филармонии, основатель любительского академического хора, названного в его честь. Мама — известная журналистка Светлана Мандрашова.
— Мне всегда нравилась музыка, честно скажу, — рассказывает Антон. — Первые уроки в детстве, когда еще в каждой школе был хор. Потом училище. Любил разные истории о старинных инструментах. Тогда Антон Георгиевич Шароев бывал в городе наездами, а у него — итальянская скрипочка из Госколлекции. Я подходил: можно посмотреть? Интересно было.
Единственное, о чем Антон не говорит, — о звучании своих инструментов, отсылает к музыкантам. И мы задаем этот вопрос скрипачке тюменского симфонического оркестра Ксении Вецак:
— Я поиграла на инструменте минут пять и сразу его забрала. Поняла, что скрипка мне подходит. Я назвала бы звучание современным, ярким: все звучит, все поет, ничего не надо пережимать. Очень богатый тембр. В нашем оркестре — музыканты из других городов, с очень хорошими инструментами. Чтобы не затеряться среди них, мне нужен был инструмент с ярким звучанием, и я его нашла.
***
фото: Антон Гостев;В мастерской.