Особый интерес к жизни
Восемнадцатилетняя Татьяна была, как полагается всем юным особам, натурой мечтательной и склонной к жизненным экспериментам. И когда по всесоюзному распределению ее в 1987 году направили из медицинского училища (г. Сумы, Украина) в тогдашний Свердловск, она ни минуты не переживала, что ехать придется так далеко. Это же столица Урала!
Не догадывалась: «Свердловском», значащимся в направлении, окажется поселок Северная Чернушка Тавдинского района, добираться до которого шестерым выпускницам украинского медучилища придется от железнодорожной станции поселка Азанка на мотовозе. Самое яркое первое впечатление от нового места, где предстояло жить и работать, — кругом лес! А еще комары. Пожалуй, гнус, который облеплял все тело, забираясь под одежду, лез в глаза и нос, произвел на Татьяну даже более тягостное впечатление, чем учреждение, куда ее определили медсестрой. Больницы особого режима для туберкулезных больных.
— Главная медсестра сразу же провела для нас инструктаж: одежда должна быть скромной, юбки обязательно ниже колена, с осужденными на отвлеченные темы не разговаривать, на провокационные вопросы не отвечать, — рассказывает Татьяна Шулежко. — Ой, сначала было очень трудно. Ну, представьте мужчину, который видит перед собой молодую девушку, — тем более, осужденный, который, может быть, отбывает наказание уже долгие годы и в таких строгих условиях. Конечно, он станет заигрывать и пытаться разговорить. Начинали все одинаково: «И откуда же такая красивая?.. »
А красивая немного погрустила о том, что из родного дома, да сразу в непростое место попала, и начала налаживать быт.
— Я успокаивала себя тем, что зарплата высокая, — улыбается Татьяна Александровна. — В то время в Украине таких зарплат и не было: мы работали на полторы ставки, выходило 212 рублей. Да, если честно, выбора-то у нас не было — дипломы нам в любом случае не отдали бы, мы обязаны были отработать там, куда попали по распределению, три года. Как минимум.
Видимо, предполагалось, что все эти три года молодые специалисты будут жить в старом деревянном общежитии, где и дверей в комнатах уже не было — пустые проемы, и щели в полу и стенах.
— И что сделала я? — продолжает моя собеседница, хитро прищурившись. — Дите же была еще, мозгов никаких — поехала в Тавду на совещание, залезла на трибуну и выступила перед самим генералом, что нам, мол, нужно новое общежитие! И уже через полгода его построили: комнаты на двух человек, телевизор, отдельная кухня, отопление…
И жить стало веселее. Украинки пристрастились к местным ягодам — бруснике и клюкве, которых раньше не пробовали. Ходили в лес за грибами, а зимой катались на лыжах. В свободное от работы время Татьяна участвовала практически во всех культурных мероприятиях — своего рода моральная разгрузка после тяжелой работы.
— А какие люди там интересные жили! Ленинградцы, москвичи — семьи военных, которые работали в пенитенциарной системе. Очень образованные и интеллигентные. Мне вообще в жизни везло на хороших людей, которые открывали для меня что-нибудь новое, оказывали поддержку. Вот, например, психологи колонии научили нас, молодых специалистов, терпимо относиться к осужденным, подбирать для каждого, как бы затруднительно это ни было, доброе слово — ведь они мало того, что находятся в неволе, еще и больны… Хотя, скажу честно, ожидать от них можно было всякого.
По территории колонии медицинские работники передвигались исключительно в сопровождении вооруженного охранника. Охранники же приводили осужденных в мед- кабинет на прием и процедуры: выпил таблетку, открой рот и покажи, что проглотил. Но даже такой строгий надзор не мог исключить ситуаций, когда туберкулезники могли плюнуть в сторону медсестер, чтобы заразить. Или схватить девушку сквозь решетку, через которую она подавала им таблетки.
— Это не значит, что именно к нам у них были какие-то счеты, — говорит Татьяна Александровна. — Просто сама ситуация — неволя и тяжелая болезнь — так ожесточала людей. Правда, не всех. Были те, кто искренне старался сделать приятное. Таскали самодельные зеркальца в подарок — знаете, такие с рамкой из хлебного мякиша. Брать нам, конечно, это было нельзя, мы даже документы на эту тему подписывали: принесут и уносят обратно. Но одно похожее зеркальце у меня все же есть. Его подарил осужденный уже другого учреждения, где я позже работала. Положил на стол и ушел, я даже не сразу заметила. Сколько лет оно со мной катается!
А «покаталась» Татьяна Шулежко немало: из Северной Чернушки переехала в Азанку, где работала сначала в хирургическом, а затем в психиатрическом отделении местной больницы для осужденных. Дальше была Тюмень: хирургия в четвертой колонии, должность фельдшера в СИЗО-1.
О том, чтобы уйти из системы, служба в которой поначалу озадачила и даже немного напугала молодую девушку, Татьяна никогда не думала. Она и замуж-то вышла за военного из Азанки — Леонида Шулежко, — практически вся семья которого работала в этой же структуре.
Муж погиб при исполнении служебных обязанностей, когда их дочке Анастасии было десять лет. По словам Татьяны Александровны, никто из мужчин с тех пор так и не смог в ее глазах дотянуться до той планки, которую задал Леонид, поэтому и замуж она второй раз не вышла. Ушла в работу, которая для медработника в учреждениях закрытого типа, где содержатся сотни людей, всегда найдется.
— Помню, пришлось как-то принимать роды в дежурке в СИЗО. Роды у подследственной были вторые, стремительные, и я поняла, что скорую мы не дождемся. Уложила ее прямо на письменный стол, а она, раз в больницу собиралась, — гамаши натянула, в сапогах была… Пока все это с нее стягивала, уже и ребеночек пошел. Сейчас и не скажу, мальчик это был или девочка, но здоровенький родился, в срок. Мужики в дежурке и понять-то ничего не успели. Кажется, вообще в шоке были.
… Коллеги Татьяны Александровны шутят: когда уйдут на пенсию, наверное, станут писать мемуары, большая часть из которых будет — рассказы Шулежко. Как в самом начале жизнь забросила ее в учреждение особого режима, так она в особом режиме и продолжает жить — но не в тюремном смысле, а в том, что без передышек, всегда на острие событий и, несмотря ни на что, позитивно. Сейчас работает начальником жилищно-коммунального отдела в УФСИН по Тюменской области. На мой вопрос о том, не сложно ли было так кардинально поменять специализацию, отвечает просто:
— А мне все в этой жизни интересно!
***
фото: Татьяна Шулежко.