СМЕРШ долгорукий
Окончание. Начало в N 96.
Казалось, что все в судьбе бывшего пленного складывается благополучно. Туполев возвращается в родное село на правом берегу Оби. Он решает учиться и поступает в Свердловскую юридическую школу, одновременно сдавая экстерном экзамены за курс юридического института. А потом что-то срывается. Скорее всего, приходят по месту назначения материалы фильтрации.
Летом 1948 года вернувшегося на каникулы Алексея приглашают в Сургутский РО МГБ.
«В РО МГБ были на него биографические данные, – пишет свердловским коллегам начальник Сургутского райотдела МГБ старший лейтенант Самарин, – но в них Туполев скрыл свое пребывание в немецком плену… В беседе Туполеву был задан вопрос: почему скрыл свое пребывание в плену? Туполев на это ответил: «Если бы я не скрыл своего пленения, я не был бы допущен к учебе в юридической школе»… Другими данными и компрометирующими материалами на Туполева и его родственников Сургутский РО МГБ не располагает…»
У СМЕРШа и его наследников длинные руки. Начинается «исправление судьбы» вчерашнего солдата, едва не ускользнувшего от недремлющего ока спецслужбы.
«… В имеющемся на руках у Туполева военном билете мною внесена запись о его пребывании в плену», – докладывает Буданов, военный комиссар Молотовского района Свердловска.
Снежный ком растет, увлекая за собой Алексея.
«… Отчислить из числа учащихся Туполева А.Г., согласно указания Министерства юстиции РСФСР», – подписывает приказ N 99 директор школы Иванов. Это 21 ноября 1948 года.
«… Экстерна Туполева А.Г. как исключенного из Свердловской юридической школы, скрывшего обстоятельства биографического характера (каков иезуитский стиль: «обстоятельства биографического характера»! – Р.Г.), впредь не допускать к сдаче экзаменов экстерном», – это из приказа директора института Черепахова от 18 декабря 1948 года.
А еще через две недели Туполев, практически загнанный в угол, напишет то самое письмо, в котором предлагает Президиуму Верховного Совета СССР лишить его боевых наград. Что стало с нашим героем дальше? Неизвестно. Архивное дело N 4225 молчит. Но о нем не забыли. Еще без малого десять лет длинные руки перебирают листы, добавляя к ним результаты своей «кропотливой работы».
«… после прохождения фильтрационной проверки на репатрианта Туполева других компрометирующих материалов, которые бы послужили основание для его дальнейшей агентурной разработки, не добыто… Учетное дело на Туполева сдать в отдел «А» УМГБ Свердловской области для хранения в архив. Оперуполномоченный Ярушев. 29.12.1951г.»
«В соответствии с приказом КГБ при СМ СССР N 0051 от 12 августа 1952г. проходящий по материалам разработки Туполев Алексей Григорьевич оставляется на оперативно-справочном учете в связи с тем, что он освобожден из плена американскими войсками. Ст. оперуполномоченный Кирюхин. 17.08.1955г.»
Наконец, 7 декабря 1957 года архивно-фильтрационное дело Алексея Туполева отправляют «по принадлежности» – в управление КГБ по Тюменской области. Где оно пролежало еще полвека.
… В конце каждого фильтрационного дела вклеен листок. И в каждом листке названа дата. Срок, который должно было «отбывать» это дело в архиве госбезопасности – 1989-й, 1992-й, 1993-й. Нетрудно заметить закономерность: дело должно было храниться, пока бывшему военнопленному не исполнится 70 лет. Зачем так долго? Какой смысл был в том, чтобы в течение десятилетий напоминать старым уже людям о их горькой судьбе? Но вопросов больше, чем ответов. Мне думается, что старые досье с пометкой «секретно» должны были вселять в тех, кто олицетворял власть, уверенность в их всемогуществе. Убежденность, что все под контролем. Что достаточно открыть старые папки, чтобы в обществе вновь воцарился страх. Как они ошибались!
Два шага, два решающих шага были сделаны в новое время – секретные дела передали в открытый архив, это первое. И второе – указ Бориса Ельцина о возвращении бывшим пленным всех прав ветеранов Великой войны.
***
***
фото: Алексей Туполев и его красноармейская книжка.