Подарим красивое детство!
В конце учебного года выпускные вечера проходят не только в общеобразовательных школах, но и в хореографических. Для родителей малышек, которые и в школу-то еще не ходят, а уже научились танцевать польки, крутить колесо и садиться на шнур, шпагат и вставать на мостик, такие выпускные концерты просто легкий шок. Видишь своего ребенка совсем с другой стороны. Еще пять минут назад – егоза и шалопай. А в танцклассе с утянутой гладкой прической, белом купальничке и с букетиком в волосах – совсем другой человечек.
О танцах, о детях, о школе мы беседуем с руководителем хореографической студии школы искусств имени Знаменского Мариной Подчуваловой:
– А вы когда начали танцевать? – Наверно, лет с трех. Перебирая свои старые фотоальбомы, случайно обратила внимание, что среди моих детских, даже самых ранних фотографий, нет ни одной, где бы ребенок спокойно сидел у кого-то на коленях и позировал. Все снимки сделаны в движении. Родители говорят, что маленькой я была ужасной непоседой и очень любила изображать, что танцую. Но в танцевальную студию меня отдали довольно поздно – в семь лет. Я и сейчас помню этот день. К нам в класс пришла красивая, стройная женщина, которая удивительно высоко держала голову. Это была преподаватель школы искусств «Гармония» Елена Николаевна, она набирала детей в хореографические студии. Всех желающих записали, а на следующий день мы с родителями пришли на конкурс, сейчас бы его назвали кастинг. По моим детским впечатлениям очередь претендентов была огромная. Стояли толпы детей с родителями. Мне кажется, человек 80. К счастью, я прошла все три тура и поступила.
– А что можно рассмотреть в маленьком, еще не танцевавшем ребенке?
– Прежде всего, тогда смотрели на природные данные: гибкость, выворотность стоп, прямую спину, общую гармонию черт лица и всего тела. С одной стороны, я эту тактику отбора поддерживаю, если речь идет о профессиональном ансамбле, а с другой стороны – нет. Есть детки, которым, действительно, многое дала природа, но это не значит, что менее одаренные ни на что не способны. Сейчас ребенок с красивой прямой осанкой – большая редкость, очень много сутулых детей. Им просто нужно помочь. Поэтому в свою хореографическую студию я принимаю всех желающих. Ведь многое из того, что не дано природой, приобретается на занятиях, нарабатывается годами. Главное, направить ребенка в нужное русло.
– Наверное, от первого учителя многое зависит?
– В хореографии – почти все. Учитель должен не только правильно поставить движения, но и привить любовь к танцу на всю жизнь. Из ребенка ведь можно слепить все, что угодно, и если делать это неграмотно, неумело, то можно навсегда отбить охоту танцевать. Я счастлива, что на моем пути попались такие преподаватели, что уже лет в 10 я знала, что танец станет моей профессией, что не хочу быть бухгалтером, менеджером или часами сидеть за компьютером.
– Когда вы начали преподавать танец, что-то новое открыли в себе?
– Танцевать самой и преподавать танец – это абсолютно разные вещи. В этом году у меня уже второй набор деток. И я чувствую, как внутренне изменилась. Еще с детства всегда была уверена, что с детьми может работать только добрый и светлый человек. Но у взрослого человека не всегда хорошее настроение и, к сожалению, он не всегда бывает добр. Только дети этого видеть и знать не должны. На занятиях ты должен нести только положительную энергетику. И это очень воспитывает характер, учит не опускать руки и при любой жизненной ситуации верить, что жизнь прекрасна. За два года работы с детьми я научилась самой себе поднимать настроение, я просто научилась быть счастливой.
– Говорят, что хореография – достаточно суровая жизненная школа, полная самоограничений?
– Я бы не называла ее суровой, но это достаточно трудоемкая работа. И труд этот не только физический. Ведь танец – не просто махание руками и ногами. Это труд, в гармонии развивающий и память, и мышление, и физические данные. И те, кто прошли хореографическую школу, многое в жизни могут преодолеть.
– А что хореография, кроме хорошей осанки, дает ребенку?
– Прежде всего, ребенок учится дисциплине. В хореографической студии она даже строже, чем в обыкновенной школе. Танцкласс – это почти как армия. Здесь необходима беспрекословная дисциплина и точное исполнение задания. Если в танцклассе не будет дисциплины, не будет и взаимодействия, не будет и ансамбля. Без самоконтроля, без умения видеть и чувствовать локоть своего товарища развалится любой танец. Кроме того, дети, занимающиеся хореографией, с детства учатся быть артистичными, выражать свои эмоции, понимать характеры персонажей. Все это им очень помогает в жизни.
Но многое в успешном обучении хореографии зависит и от… дисциплины родителей. Им в неменьшей степени должны быть свойственны такие качества, как обязательность и ответственность. Уставших родителей можно понять, когда они, жалея себя или ребенка, начинают пропускать занятия, но дурной пример заразителен. И объяснить потом ребенку, что надо учиться преодолевать свои слабости, лень, нежелание, бывает очень трудно.
– Какими вы видите своих учеников?
– Конечно, у каждого педагога есть свои большие мечты. Хочется, чтобы именно твои детки стали известными, успешными, чтобы чем-то отличились. Чтоб они даже превзошли то, чему я их научила. Главное, мне хочется подарить им красивое детство, такое же, какое было у меня. Детство, наполненное музыкой, яркими красками, танцами. Конечно, нет предела совершенству, но так хочется, чтобы его было больше в жизни.
***
***
фото: на занятиях в хореографической студии школы имени Знаменского; хореограф Марина Подчувалова.