«На той далекой, на Гражданской…»
90 лет назад, 25 мая 1918 года в Сибири началась Гражданская война90 лет назад, 25 мая 1918 года в Сибири началась Гражданская война 90 лет назад, 25 мая 1918 года в Сибири началась Гражданская война
… Когда Усиевичу и его соратникам стало ясно, что Тюмень не отстоять, началась подготовка к эвакуации. Появилось немало охотников захватить хранившиеся на пароходах и в штабных зданиях ценности. По городу ходили слухи о бегстве тюменских большевиков с похищенными миллионами рублей. По воспоминаниям белогвардейцев, они задерживали в окрестностях Тюмени скрывавшихся служащих советских учреждений с большими суммами денег.
Последние красные эшелоны отправились со станций Тура и Тюмень в сторону Камышлова в ночь с 19 на 20 июля: «Склады на железной дороге и на пристани были открыты, и все имущество и продовольствие растаскивалось грабителями, на улицах валялись ящики, бочки с рыбой, банки с вареньем и даже невыделанные шкуры».
По сообщению газеты «Сибирский листок», «все главари большевиков сбежали из Тюмени.., до 20 поездов отправили в Екатеринбург, до 30 нагруженных пароходов – в Туринск.., вывезли из Тюмени 24 миллиона рублей, ограбив местное казначейство и банк…»
Вечером 20 июля в город вошли чехи и белогвардейцы. Местные газеты сообщали: «Такой радости и торжества давно не было… Состоялись похороны убитых большевиками сыновей А.И. Колокольникова: Ивана – 21 года и Иннокентия – 14 лет. Их убивали у тюрьмы, затем полумертвых бросили в тюремный колодец и забросали землей. Сегодня выкопали и схоронили на территории монастыря. Народу провожало тысяч до 20…» Горожане, пострадавшие от большевиков, потребовали от новой военной власти извлечь из братской могилы на Александровской площади (ей возвратили прежнее название) тела красноармейцев и перезахоронить их за городской заставой.
По случаю освобождения Тюмени от большевиков в центре города был проведен парад, на котором присутствовали чешский полковник Сыровы, начальник 1-й Степной Сибирской стрелковой дивизии полковник Вержбицкий (в дальнейшем генерал-лейтенант колчаковской армии) и активистка партии эсеров БрешкоБрешковская (ее называли «бабушкой русской революции»). Одну из сводных колонн Сибирской народной армии вел по улице Республики поручик-поэт Несмелов.
Вода холоднее штыка
Выбить белых из Тобольска и взять под контроль устье Тавды Хохрякову не удалось. 26 июня произошло речное сражение у Бачелино. Флотилия Хохрякова потерпела поражение и отошла к Иевлево на Тоболе. В ночь на 30 июня близ Карабанских юрт – на 23 версте от села Покровского – по приказу Хохрякова были утоплены епископ Гермоген и священник Корелин. После падения 10 июля Ялуторовска, где на сторону белых перешли пилоты стоявшего там Оренбургского авиаотряда, красная флотилия отправилась по Туре к Тюмени и дальше, вверх по реке, к Туринску. Аэропланы с авиабазы в Ялуторовске нанесли бомбовые удары по крупным судам. Чтобы оторваться от преследования по реке, отступавшие разобрали выше Тюмени десятки плотов, и бревна запрудили обмелевшие перекаты. В Туринске красные разоружили пароходы и вывели их из строя. Однако отойти к Екатеринбургу по железной дороге они не успели, белогвардейцы начали наступление на город. 25 июля Туринск был оставлен – отряд Хохрякова отступил к Ирбиту.
В тот же день пал Екатеринбург – местом сбора разрозненных красных частей стала станция Егоршино на пересечении Алапаевской и Ирбитской железных дорог. Сюда к началу августа подтянулся сформированный в Камышлове из отступивших из Тюмени красноармейцев 1-й Камышловский полк, в котором Усиевич стал комиссаром. Закрепившись в районе Егоршино, красные отряды, превращаемые в полки, почти непрерывно вели бои в направлении на Ирбит, Богданович и Екатеринбург. Острые стычки с белыми происходили почти у каждой деревни. В одном из таких боестолкновений пропал без вести комиссар Усиевич – считалось, что он угодил в засаду у села Горки северо-восточнее Ирбитского завода. Тогда место его захоронения не обнаружили. Тем не менее, 8 августа газета «Правда» объявила: «Среди бесконечных далей Сибири, посланный туда волею революции организовать снабжение хлебом голодной красной России, сложил свою молодую честную голову сраженный пулей старый партийный товарищ Усиевич (Г. Тинский). Одним из первых при приближении чехословаков он взял в руки винтовку и героически дрался за революцию, пока к нему не подкралась смерть… Запомните это имя, возьмите эту смерть в образец, товарищи!»
После ликвидации колчаковщины среди захваченных красными документов обнаружилось телеграфное донесение полковника Вержбицкого, датированное 5 августа: «В бою у дер. Буланово (сейчас территория Ирбитского района Свердловской области) убит военный комиссар Западно-Сибирского оперативного штаба. При нем найдены воззвания чехословацких социалистов к чехам и приказ по отряду, в котором сказано: «Без особого приказа на второй рубеж не отходить. Призываем всех к революционному порядку…»
На сороковины после утопления епископа Тобольского Гермогена на маленькой железнодорожной станции Крутиха (Режевской район) прилетела из леса пуля. Всего одна, казалось, слепая, а Хохрякову – в сердце.
В черновике приказа по 3-й армии отмечено: «Смертью славных, как неустрашимый герой, пал командир особого отряда Екатеринбургской Красной армии товарищ Хохряков…»
Белогвардейская контрразведка не поверила сообщению местных газет «О бегстве из Тюмени всех главарей большевиков» и в первых числах августа арестовала оставленного в городе для организации подпольной работы под видом коммерсанта Морозова Сергея Александровича Черепанова (партийная кличка «Лука»), еще одного соратника Ленина и Свердлова. После недолгого дознания «Луку» расстреляли, место его захоронения неизвестно.
В апреле 1919 года в Челябинске под именем Борис Голубь был казнен уроженец Тобольска Залман Лобков.
Других членов Военно-революционного штаба Западной Сибири Окулова и Эйдемана расстреляли «свои»: в 1937 году по вымышленным обвинениям. До пенсии дожил только «комендант Тюмени» Шебалдин.
Когда в 1922 году Тюменский городской совет принял решение о переименовании улиц, «носящих несоответствующие моменту названия», то улица 2-я Овражная, рядом с пристанью, стала улицей Усиевича, а Успенская – улицей Хохрякова. Именами подпольщиков Черепанова и Лобкова назвали улицы в Парфеново и в районе райбольницы (между улицами Механизаторов и Курортной). Улица чекиста Шебалдина появилась в Антипино в 1967 году.
Война с мертвыми
Красные возвратились в Тюмень 8 августа 1919 года: такое оригинальное название получила одна из улиц на Большом Городище. Считается, что колчаковцев из Тюмени в сторону Тобольска и Ялуторовска выдавила 51-я стрелковая дивизия под командованием будущего маршала Василия Константиновича Блюхера. В действительности первыми в наш город вошли части Особого северного экспедиционного отряда, которыми командовал Сергей Витальевич Мрачковский. На базе ОСЕВЭК и других подразделений 51-я стрелковая дивизия трехбригадного состава окончательно оформилась к 15 августа. Начальником новой дивизии Реввоенсовет Восточного фронта назначил Блюхера, военным комиссаром – Малыгина, заведующим политотделом – Вольфовича. В этом соединении Мрачковский, не уступавший Блюхеру по популярности, стал комбригом (в 1936 году бывшего командующего войсками Приуральского военного округа, делегата партийных съездов и орденоносца Мрачковского расстреляли).
Нельзя не согласиться с мнением тюменского историка Анатолия Кононенко, что распространенной практикой в годы Гражданской войны стало разграбление могил политических противников и глумление над их останками. Тюмень не стала исключением из этого правила: кладбище Свято-Троицкого монастыря, где покоились около сотни наиболее уважаемых горожан и священников, в том числе и замученные сыновья Колокольникова, разграбили, а могилы уничтожили. Не случайно появление здесь привидений…
Имя Блюхера было на слуху до 22 октября 1938 года, когда его арестовали и выбили в НКВД признание «об участии в антисоветском военном заговоре». Он умер во время пыточного следствия 9 ноября, а реабилитирован лишь в 1956 году. Позднее в Тарманах появилась улица Блюхера; рядом с улицей Королева, еще одного узника ГУЛАГа, которому в отличие от командующего Особой Краснознаменной Дальневосточной армией маршала Блюхера повезло – в тюремной «шарашке» Королев занимался секретным ракетостроением, а после освобождения стал известным конструктором космических аппаратов.
Однако и в пору запрета на упоминание имени командира 51-й стрелковой дивизии, получившей за победу над врангелевцами в Крыму почетное наименование «Перекопская», память о Блюхере сохранялась в названии Волочаевской улицы в Парфеново.
Волочаевские укрепления и Спасские позиции в Приморье были последним опорным рубежом белого движения. «Штурмовые ночи Спасска» и «Волочаевские дни» завершились вступлением 25 октября 1922 года во Владивосток армии Дальневосточной Республики, которой командовал Блюхер. Эта дата традиционно считается датой окончания Гражданской войны в России.
Свыше двух миллионов россиян оказались выброшенными на чужбину, среди них – белогвардейский поручик Несмелов. В Харбине – главном дальневосточном центре русской эмиграции – он, при поддержке бежавшего из Тюмени купца-мецената Виктора Ивановича Колокольникова стал одним из лучших русских поэтов. Однако вынесенный большевистским режимом приговор все же настиг Несмелова. После вступления советских войск в Харбин в августе 1945 года поэта арестовали, переправили в Советский Союз и расстреляли. Только сейчас, сквозь годы забвения, дошли до нас его стихи. Ведь это к нам, нынешним, обращается офицер и патриот Несмелов.
Воля к победе.
Воля к жизни.
Четкое сердце.
Верный глаз.
Только такие нужны Отчизне,
Только таких выкликает час.
Через засеки
И волчьи ямы,
Спешенным строем
Иль на коне.
Прямы, напористы и упрямы –
Только такие нужны стране.
Такие люди могли бы быть неплохими партнерами и даже друзьями, однако Гражданская война вывела их на одну линию фронта и превратила в смертельных врагов.
***
фото: площадь Павших Борцов сегодня (вверху); улица Усиевича (в центре и внизу).