Диссертация как роман
Писатели бывают тюменские, не тюменские (то есть, просто писатели – Лев Толстой, Марк Твен, Диккенс, оба Стругацкие…) и затюменские. Затюменские, как нам представляется, это те, что прежде жили в Тюмени, а потом по каким-то причинам выехали куда-то за Тюмень – в Москву, как Люба Заворотчева, в Нью-Йорк, как бывший сотрудник газеты «Тюменский комсомолец» Алексей Цветков…
К таким вот «затюменским», по нашей, естественно, классификации, следует отнести и Михаила КаганаПономарева, некогда воспитанника детского сада «Ромашка» в Тюмени, потом школьника, потом студента тюменского вуза. Теперь Михаил живет в Москве, и не каждый из тех, кто звал его Мишка или Миша, знает, что Михаил Каган издал две довольно толстые книги. С его творчеством мы постараемся познакомить читателя чуть позже, а сначала небольшое интервью. Так сказать, взгляд автора на то, сделано им самим.
Корр.: Что связывает вас с Тюменью?
М.К.: Двадцать лет жизни – от детского сада и до работы в первой городской больнице.
Корр.: Что вы считаете лучшим из опубликованного вами?
М.К.: Если и не самое лучшее, то самое оригинальное мое произведение называется «Диссертация».
Корр.: Это роман или повесть? М.К.: Условно говоря, небольшой роман, хотя для себя я считаю, что диссертация – это не только название, но и жанр этого текста. Это попытка в научную, строго регламентированную требованиями ВАК форму влить художественное содержание: повседневную жизнь столичной клиники, показанную глазами наивного провинциала, попавшего туда на учебу в ординатуре и попытавшегося стать там своим. Можно сказать, что тема «Диссертации» вполне традиционна для романа воспитания.
Корр.: Это автобиография? М.К.: Нет. Какие-то автобиографические моменты неизбежны, но я писал не воспоминания о конкретном учреждении, а художественный текст, позволяя себе сгущать краски (особенно черную), утрировать события и склеивать в своих персонажах сразу несколько прототипов.
Корр.: В книгу «Истории моей глупости» помимо «Диссертации» входят рассказы. Они все посвящены медицине?
М.К.: Не все. В некоторых из них действительно отразился мой врачебный опыт, и описываются реальные случаи из практики. Рассказы из цикла «Выдуманные истории», напротив, откровенно фантастические. Посередине между реальными врачебными рассказами и фантастикой можно поместить «Невыдуманные истории» – судьбы Кафки, Борхеса, Набокова и еще нескольких писателей в моей интерпретации, с использованием их приемов, образов и цитат из их текстов.
Корр.: О чем ваша книга «Литераторы-врачи»?
М.К.: О Чехове, Булгакове, Конан-Дойле, Леме, Лукьяненко и других писателях, получивших медицинское образование, об их книгах – я пытаюсь выявить в них общие черты – следы образования и врачебной практики. В книгу вошел и словарь кратких биографий известных мне литераторов-врачей. Это… 500 имен.
КУРЬЕР