Бег по замкнутому кругу
Доктор технических наук Владимир Романович Цыбульский возглавляет небольшую когорту специалистов, которая называется кафедрой технической кибернетики ТГНГУ. Поэтому предполагалось, что говорить мы будем о компьютерных технологиях и достижениях тюменских ученых, однако речь для начала пошла о вещах не слишком веселых – о состоянии фундаментальной науки в России.
– Трудно говорить об инновациях, когда государство финансирует науку по остаточному принципу, – сказал профессор Цыбульский. – Судите сами: в странах со средним уровнем развития в науку вкладывают 2-3% от ВВП, в таких странах, как США или Китай – 5-6%. У нас на фундаментальную науку идет 0,3% от ВВП. Для того чтобы сделать мощный рывок, нужно увеличить финансирование как минимум в 10 раз.
– Кафедра технической кибернетики – академическая, она готовит аспирантов по четырем направлениям: информационные технологии, автоматизация технологических процессов, разработка математических моделей газодинамических процессов и модели развития экономики территории.
Поскольку из всех вышеперечисленных научных терминов мое сердце греет лишь один – экономика, а сам Владимир Романович занимается именно этим направлением, то и разговор наш пошел в определенном русле.
– Что такое модели развития экономики?
– Это формализованное представление о некоторой экономике, например, юга Тюменской области, на основе которого мы можем спрогнозировать развитие территории в зависимости от определенных условий. Составляется математическое уравнение, связанное с такими показателями, как валовый продукт, количество квадратных метров жилья и т.д. И, прогнозируя движение этих показателей, мы можем отражать развитие экономики. Экономический прогноз делается на год-два, не больше, поскольку за этот сравнительно короткий период времени меняются и политические, и социально-экономические условия.
– А какой смысл составлять прогноз на год-два?
– Если в обществе сложилась неустойчивая, кризисная ситуация, то, сделав прогноз всего лишь на год вперед, можно успеть принять меры. Если бы мы в 1998 году знали о возможном дефолте, то, наверное, успели бы что-то предпринять.
– Получается, что с помощью математических методов…
– … Во-первых, прогнозируются некоторые ситуации. Во-вторых, оценивается устойчивость развития территории. Мы делаем расчеты и показываем власти слабые стороны – это очень актуально. Наша власть оптимистична и прогнозирует, что все будет хорошо, а на самом деле некоторые рейтинги далеки от идеальных.
Еще одно направление нашей деятельности – расчет капитализации юга Тюменской области. Этого показателя до сих пор нет. Никто не знает, «сколько стоит» наш регион. А Ямал и Ханты оценены международными индексами, там есть соответствующие оценки: стоимость крупных нефтяных компаний складывается и получается индекс территории. Поскольку на юге области крупных компаний нет, то международные фонды и агентства ими не занимаются. А мы занимаемся. Капитализация позволяет территории достичь определенного инвестиционного рейтинга, кроме того, она нужна для оценки устойчивости развития. Большая капитализация – устойчивая территория, маленькая – нет. Это во-первых. Во-вторых, при большой капитализации можно получить серьезный кредит в международных банках.
– А что нужно сделать, чтобы повысить капитализацию?
– Самый простой показатель – количество дорог на тысячу квадратных километров. На юге области он очень низок. Значит, для развития территории нужно строить дороги. Еще один показатель – количество промышленных предприятий, получивших аудиторскую оценку. Их не так много, но, скажем, Тобольский нефтехимический комбинат довольно прилично стоит.
Огромное количество недвижимости, ценные бумаги, банковские структуры – то есть то, что дает в будущем некоторые выгоды, является показателем капитализации. Если бы в Тюмени был финансовый центр, и население много зарабатывало бы – это тоже стало бы показателем капитализации. Еще один момент – интеллектуальный капитал. Вот с этим проблема. В науку сколько вкладывается? Очень мало! По России – в 3 раза меньше, чем в 1991 году. Даже механизма нет – как вкладывать деньги в науку. Компетенция нашей власти такова, что она не может финансировать напрямую, только через конкурсы, а конкурсы – это механизм для чиновников и бюрократов. Если надо что-то утопить – пожалуйста, через конкурс. Поэтому финансирование очень плохое. А нужно покупать серьезное оборудование, строить академические центры, лаборатории. Академический центр в Тюмени должны были построить еще при советской власти. Но так и не построили. Чья вина?
– Но Союз развалился…
– Союз развалился, но академическая наука осталась! Екатеринбург, к примеру, строит академический центр на 250 тысяч населения! У нас в свое время было очень много прикладных НИИ – около пятидесяти. Они занимались и лесом, и нефтью, и дорогами. Сейчас – десяток-полтора. В основном, проектные, наукой они почти не занимаются. Да, есть отдельные результаты и отдельные личности, но это единицы. А системы нет. Общая картина оставляет желать лучшего. Нужно набраться смелости и как можно быстрее построить академический центр.
У нас в стране всего десять технопарков! А Китай еще до своего бурного роста открыл 90 лабораторий с самым современным оборудованием и ввел в действие 120 технопарков. Китайцы дали всей стране возможность заниматься фундаментальной наукой. И результат вы видите – Китай мощно развивает инновационно-предпринимательскую экономику. Мир уже никуда не денется – он руки вверх поднял. Они сделали то, о чем мы только мечтаем. А в нашем технопарке – восемь рабочих мест для начинающих предпринимателей! Это смешно! Их должно быть как минимум двести!
– Давайте, поговорим об этом. Какая связь между технопарком и развитием экономики?
– По идее – самая прямая. Технопарк – это структура, которая помогает молодым предпринимателям сориентироваться в инновационной деятельности. Обычно выделяется территория, на которой строятся офисы, производственные помещения, жилье, социальная сфера, и там поселяются молодые горящие энтузиасты, предприниматели. Человек двести – на конкурсной основе. Им дают деньги, офисы и время – три-пять лет. Не получилось – до свидания. И набирают новую партию. Технопарки возникли порядка сорока лет назад – в Италии, во Франции. В Америке Силиконовая долина – это тоже, по сути, технопарк. Китай, Индия интенсивно этим занимаются. Эффективность казалось бы, невысока. Из ста человек пять-десять идут дальше. Остальных отсеивают. Предварительно их можно подготовить в инкубаторах, научить, как развивать проект, но никто не гарантирует, что из ста получится сто предпринимателей. Но эффект только от одного инновационного предприятия может перекрыть все затраты: автор кубика Рубика получил за изобретение 15 тыс. долларов, а компания, выпускающая и продающая их – миллиарды. А восемь рабочих мест не решат проблемы. Ну, создадим одно-два маленьких предприятия. Нам нужны сотни таких предприятий! Тысячи…
– Какая модель развития экономики территории из тех, что вам довелось разрабатывать, была самой интересной и самой востребованной – в практической сфере?
– Поскольку мы создаем системные модели, то естественно, что мы занимаемся стратегией развития территорий. Поэтому с 2001 по 2004 годы Институт проблем освоения Севера и наша кафедра принимали участие в разработке стратегии Тюмени – она принята городской Думой и положена в основу генерального плана развития города. Город поделили на шесть подсистем: «Человек», «Экология и ресурсы», «Социальная подсистема», «Экономическая», «Управление», «Инфраструктура». Провели анализ состояния города по каждой из этих подсистем, разработали систему показателей, при помощи которых можно отслеживать их развитие. И после этого разработали стратегию – за счет чего можно развивать Тюмень.
– И за счет чего же?..
– Первое – технопарк. Просчитали его доходность. Сама идея великолепна, но реализовать ее надо по-другому. В нашей стратегии все есть, как надо делать. Второе: мы обозначили, что Тюмень – образовательный центр, и нужно реформирование системы образования. Но этот вопрос завис. Следующая точка роста – сервисное обслуживание территорий, например, северных студентов. Мы предлагали построить восемнадцать корпусов жилья – студенты бы приехали и платили бы приличные деньги, за счет которых город смог бы развивать инфраструктуру. Это был высокодоходный проект. Все было просчитано. Но… Администрация сказала, что это доходные дома, она этим заниматься не будет. А сейчас Лужков предлагает строить в Москве те же самые доходные дома.
Дальше мы предлагали проект по гастарбайтерам: мигрантов нужно отслеживать с момента их посадки на поезд, собирать, привозить в определенные помещения, обучать, выдавать им регистрацию и продавать компаниям. И тогда это будет нормальный цивилизованный рынок труда. В Европе есть такие примеры. Это же рынок труда. Мы вкладываем в них деньги и хотим их вернуть. Это была нормальная схема, которая решала массу социальных проблем. Кроме того, это был бы прямой доход городу.
Третий проект. Город хотели сделать «миллионником». Мы предложили разработать проект пригородной экономики: все промышленные предприятия выносятся за город, создаются промышленные зоны, маленькие городки для жилья, инфраструктура. Это позволяет создать много рабочих мест, поднять промышленность. Но опять же этот проект не реализуется. Стоимость земли у нас такова, что ни одно предприятие не может выехать за город. Проще его обанкротить и пустить на распыл.
Всего было предложено шестнадцать проектов. Некоторые из них действуют. Например, собираются строить логистический центр, поскольку Тюмень – это крупный транспортный узел.
У нас есть, что предложить городу. Например, можно обновить стратегию и сопровождать проекты. Нужно создать агентство по стратегическому развитию и продавать проекты инвесторам. Инвесторы, как услышали про стратегию, замучили нас звонками. Но нам отрезали дорогу: получить землю очень сложно.
Надо, чтобы было много предпринимателей. Хорошо, мы создадим технопарк. А кто там будет работать? Где молодые предприниматели? Сначала должна быть идея! А у молодых выпускников идей нет, потому что в университете нет науки. Нужно создавать научные центры, нужно фундаментальную науку поднимать, нужно поле для молодой поросли. И тогда проще. Все это понимают, но… Ничего не меняется. Замкнутый круг.
***
фото: Тюменский техно парк.