Тайны старых бумаг
Окончание. Нач. в N 44-45
В деле бывшего военнопленного Ивана Смолякова, который воевал во Франции в Люнельском партизанском отряде, а потом прибыл в Тюмень в составе этого же батальона, сохранился документ, проливающий некоторый свет на дальнейшую историю «Первого Советского партизанского полка»:
«Разрабатываемый Вами Смоляков И. Ф. значится в имеющемся у нас списке т. н. «1-го Советского партизанского полка» как рядовой. Легионеры-изменники, являвшиеся инициаторами создания ложного партизанского полка, арестованы МГБ Арм. ССР из них: Казарян Александр Аркадьевич — командир полка, Минасян Давид Енокович — нач. штаба полка, Малхасян Паркев Хачатурович, Оганесян Грант Матевосович — этапированы в особый лагерь МВД СССР N 7. Петросян Бардух Казарович — зам. ком. полка, Титанян Девон Мехакович — комиссар полка, Ягджян Степан Акопович — пом. ком. полка, Ериджанян Хачик Арутюнович, Яйлоян Анушаван Мкртычевич — этапированы в особый лагерь МВД СССР N 4…»
Растворился ли в неизвестности «армянский легион», он же — 1-й Советский партизанский полк? Может быть, кто-то из тюменцев что-то помнит о нем или что-то знает?
… В рассказе о солдатах, которым не повезло, много неясного, противоречивого. Несправедливого, наверное, тоже. Осколки большой страны, брошенные в кровавую карусель войны. Жертвы, с какой стороны ни посмотри. Потери восточных батальонов, по немецким подсчетам, составили восемь с половиной тысяч солдат. Из них 7,9 тысячи просто пропали без вести. Те, кто уцелел в боях, были переброшены немцами на укрепление «Линии Зигфрида», часть передана в РОА. Блокированные в крепостях Атлантического вала вместе с немецкими гарнизонами сражались до конца боевых действий на европейском театре. До полной и безоговорочной капитуляции Германии.
От автора. Как просто было когда-то в школе! Запомнил наизусть стишок: «22 июня утром в четыре часа Киев бомбили, нам объявили… » Потом вызубрил к уроку истории — «10 сталинских ударов», знамя над рейхстагом, встреча победителей на Белорусском вокзале в Москве, парад победы 24 июня, маршал Жуков на белом коне, гитлеровские знамена, картинно брошенные к ступеням Мавзолея… Такое удобное, компактное, четкое знание.
Но пошли книги и воспоминания фронтовиков: «лейтенантская проза» — Виктор Некрасов, Григорий Бакланов, Вячеслав Кондратьев, Владимир Богомолов, Виктор Астафьев… Константин Симонов с его «Живыми и мертвыми»… Случайная мысль при виде знакомых кинокадров о встрече на Белорусском — а почему фронтовики такие старые? Потому что первыми демобилизовали старшие возрасты, битые-перебитые, но уцелевшие? А потом пошли сомнения в цифрах, дискуссии о количестве убитых и пленных, о цене победы…
Постепенно формировался вопрос: может ли быть только один, единственно правильный, выверенный и абсолютно точный взгляд на главное событие XX века? Может ли он быть, если на него по-разному отвечают прочитанные книги, твои детские воспоминания, рассказы людей, прошедших пекло и вышедших из него, размышления о вновь обнаруженном знании? В память, в клеточки мозга каждого из жителей нашей, трудно воевавшей страны впечатана своя, непохожая на другие и потому особенно дорогая книга о Большой Войне.
Конечно, есть немало желающих «доискаться правды» и, как когда-то говаривал начальник главного политического управления Министерства обороны генерал Епишев, «сбить все в одну правильную историю Великой Отечественной войны», отбросив то, что не совпадает с этой единственно верной.
Вот и наш рассказ — непрозрачный, отрывочный, противоречивый. Полуистория — полулегенда о «во-сточных батальонах», по прихоти войны оказавшихся между двумя противостоящими силами и вставших не на «ту сторону». Что он добавит к нашему знанию о второй мировой войне? Мне бы хотелось, чтобы добавилось всего-навсего понимание — что у давно прошедшей войны было много правд, каждая из них имеет право на существование.