Ссылка Карла Абеля
… В тот же день 13 января 1951 года, когда директор Перегребинской неполной средней школы писал по запросу отдела спецпоселенцев очередную характеристику на Карла Абеля, сам Карл Карлович давал очередную подписку…
Лист дела 17. «Подписка. Я, Абель Карл Карлович, даю настоящую подписку в том, что я ознакомлен с постановлением правительства N 35 от 13 января 1945 года о правовом положении спецпереселенцев… За оставление места поселения без разрешения… подлежу привлечению к судебной ответственности…»
Подписка привязывала спецпереселенца к одному месту и удерживала его там, словно стальная цепь.
Примерно за полгода до этой подписки учителю Карлу Абелю надлежало выехать из Перегребного в райцентр Микояновского района, который тогда назывался не Октябрьское, как сейчас, а село Кондинское. Современное же Кондинское называлось – Нахрачи. Но это к слову.
Лист дела 14. Август 1950 года. Телеграмма. «Кондинск, МВД, Шатрок. Прошу разрешить выезд конференцию учителей Абель двадцатому августа. Паршуков». Резолюция: «т. Рыбкину. Дать разрешение».
… Листы в деле Карла Абеля подшиты не по порядку. Надо думать, вершители судеб человеческих в погонах МВД и МГБ и не предполагали, что когда-нибудь, лет через пятьдесят или больше, какой-то журналист станет перелистывать эти разнокалиберные листочки, пытаясь прочесть по ним грустную повесть о человеческих страданиях. Поэтому в описании ссылки учителя из Перегребного мы не станем придерживаться нумерации листов дело, а последуем за датами. Итак…
Лист дела 19. 30 марта 1951 года. «… Прошу разрешить выезд в город Тюмень на летнюю сессию 1951 года для повышения квалификации».
Лист дела 18. 14 апреля 1951 года. Из РО МГБ – заведующему Микояновским РОНО: «К нам поступило заявление от учителя Перегребинской школы выселенца Абель Карла Карловича… Просим подтвердить справкой – действительно ли такой нуждается в выезде? Если учится заочно, необходимо приобщить вызов учебного заведения…»
Лист дела 20. Из РОНО: «… Абель вызывается на месячные курсы. Просим разрешить…»
Лист дела 21. Из района в область, подполковнику Васильеву: «… Просим разрешить. Со своей стороны в выезде Абель в Тюмень не возражаем».
Лист дела 22. Из области в район: «Секретно. Временный выезд в город Тюмень выселенцу немцу разрешаем. Обяжите Абель явиться в Тюменское РО МГБ для взятия его не временный учет…»
Разрешение получено в райцентре 4 июля 1951 года, через три месяца со дня подачи заявления. А занятия по повышению квалификации начались 1 июля, но до них еще надо доплыть.
История Карла Абеля, как расширяющаяся вселенная – она захватывает в свою жуткую орбиту все новые и новые жертвы.
Круг второй. Лист дела 23. Из управления МГБ по Тюменской области начальнику Микояновского РО МГБ лейтенанту Митрясову, 18 февраля 1952 г.: «… Сообщаем, что сын Бобковой Т.А. Абель Александр Карлович подлежит взятию на учет, так как отец у него выселенец-немец и брак у них юридически оформлен…» Резолюция: «В личное дело Абель».
18 февраля 1952 года Александру Карловичу Абелю шел… пятый год. Перечитываю этот документ, л.д.23, и пытаюсь вспомнить: чей опыт так творчески применяли в нашем незабвенном государстве? Американских плантаторов, которые установили, что если один из супругов – раб, то и другой обращается в рабство? Российской помещицы Салтычихи и ей подобных, которые ссылали на конюшню вольных девушек, если им выпало влюбиться в крепостного? Или тот царский указ, согласно которому дети декабристов, «прижитые в сибирской каторге», лишались всех привилегий своего сословия? «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство» – кажется, так учили нас в детском саду, который я посещал еще в военные годы?
Лист дела 25. 17 октября 1952 года. «Быстринскому коменданту мл. лейтенанту тов. Кирпичеву. Объявите выселенке-немке (так в тексте! – Авт.) Бобовой Татьяне Алексеевне, что заявление по вопросу освобождения из спецпоселения находится в стадии рассмотрения. Зам. начальника Микояновского РО МГБ Лутошкин».
Татьяна Алексеевна пытается отвоевать будущее хотя бы для сына. Много лет спустя она уйдет из жизни после тяжелой болезни. Кто знает, не сыграла ли роковую роль та несправедливость, которую эта женщина, принявшая в свои руки многих младенцев в северном поселке Перегребное, испытала в сороковые и последующие годы?