27-я отдельная разведрота, или Весна на Одере
1.
Военным разведчикам в литературе повезло больше, чем в документалистике. По понятным причинам. Многие важные обстоятельства, детали поисков скрываются от любопытных взглядов. Нередко очередная попытка приподнять завесу над событиями вызывает строгий охранительный отклик. А благожелательный и многознающий сайт «Память народа» в ответ на запрос, в котором содержится аббревиатура «27 ОРР», предлагает ознакомиться с какими угодно сведениями, кроме запрошенных.
В свое время Владимир Богомолов, автор знаменитого романа «Момент истины», вынужден был месяцами доказывать, что все «совершенно секретные» документы, из которых почти на треть состоит его книга, он придумал сам.
Я всего лишь хочу попытаться рассказать о разведчиках, погибших накануне знаменитого форсирования реки Одер. В том числе и о командире роты старшем лейтенанте Александре Ульянове, могучем сибиряке, родившемся в 1920 году в с. Тынгыт Байкаловского, ныне Ярковского района.
Очерк сознательно повторяет название известного в середине прошлого века романа.
Во-первых, события, о которых я пишу, случились весной сорок пятого года. Во-вторых, действие происходит на Одере. На его правом, восточном берегу, который наши уже заняли. Войска 1 Белорусского фронта уже собираются в кулак, который ударит по Берлину. А на левом, в ожидании этого удара, ощетинясь пушками и танками, вгрызается в землю армейская группа «Штайнер». В-третьих, герои романа — разведчики.
Из текста романа мы сможем кое-что вычитать и для нашей истории, поскольку и место действия, и время действия, и деятельность героев — совпадают. Тем более что «пером водил» человек, хорошо знающий то, о чем он пишет: Эммануил Казакевич, начальник разведки дивизии, с боями вышедшей к Одеру.
2.
А что, собственно, произошло на Одере в последних числах марта — начале апреля? Eдинственный документ, на который мы можем бесспорно опираться, — наградной приказ N 18/н от 26 апреля 1945 года по 12-му стрелковому корпусу. В его состав входила 23-я гвардейская стрелковая Дновская Краснознаменная дивизия с приданной ей 27-й разведротой.
В этом приказе каждый четвертый из награжденных воевал в 27-й отдельной разведроте, и почти все из них отмечены боевыми орденами — посмертно.
Перечитывая эти скупые реляции (как и требовала форма наградного листа — «краткое, конкретное изложение личного боевого подвига.»), понимаешь, что наши армейские части уже не рассматривали форсирование Одера как отдельную или специальную операцию. Цель-то была — Берлин. А успешный рывок через Одер — только начало этого пути, который должен закончиться в Берлине. Надо было не «завязнуть на Одере», на что, безусловно, рассчитывали гитлеровские генералы, перебрасывая к Одеру части с западного фронта. (На то же самое они рассчитывали и в Венгрии, и в Восточной Пруссии, где жестко огрызалась крепость Кенигсберг. Кстати, за приказ о капитуляции гарнизона крепости ее комендант — генерал Отто Ляш был заочно приговорен к смертной казни).
«23 гв. стрелковая Дновская Краснознаменная дивизия обороняла восточный берег р. Одер в районе Шведт (справа — устье р. Рерике, слева — Пеетциг). Производила разведпоиски с форсированием водной преграды и готовилась к форсированию р. Одер».
Этот целиком процитированный мною абзац из Исторического формуляра 23-й гвардейской сд, посвященный периоду с 23 марта по 9 апреля 1945 года, ясно говорит о том, какая роль отводилась неупомянутой в документе 27-й разведроте.
3.
Ну, а теперь самое время, как мне кажется, познакомить читателя с отрывками, которые я выписал из романа бывшего разведчика старшего лейтенанта Казакевича.
«. плацдарм, до отказа насыщенный войсками, был похож на сжатую пружину.» «. на днях будем вести поиск. Пленный нужен дозарезу.» «. Разведчики вдруг оживились. Небрежным движением плеч сбросив с себя плащ-палатки, они остались в легких ватных телогрейках. Перепоясанные ремнями, на которых болтались гранаты, они сразу приобрели тигриную ухватку, как и подобает разведчикам.» «. сложное будет дело — пленного тащить через Одер.»
О чем мог думать тогда 25-летний старший лейтенант Ульянов, в армии — с 1940 года, четырежды раненый, трижды орденоносец: Красная звезда, Красное знамя, Отечественная война II степени? О Берлине, до которого, кажется, рукой подать? О ночном поиске, в который каждый раз окунаешься, как в темную воду? О ребятах-разведчиках, жизнями которых ты рискуешь, как и своей собственной?
Мне кажется, что надо поверить писателю, вложившему в уста главного героя «Весны на Одере» майора Лубенцова, своего альтер-эго, слова о том, что «трудно осознать, что ты находишься именно у Одера». Ведь позади почти четыре военных года!
4.
Так обратимся же, наконец, к единственным документам, касающимся непосредственно 27-й разведроты. Это 12 наградных листов «От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР, за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество.»
Согласно этим документам, с 27 марта по 1 апреля 27-я разведрота трижды переправлялась через Одер на его левый берег.
«27.03.45 г. тов. Брыксин (командир взвода разведки. — Р.Г.), выполняя боевую задачу, переправился на противоположный берег р. Одер, ворвался в расположение немцев. Гранатой на близкое расстояние уничтожил 4-х немцев. После чего на него набросились двое гитлеровцев, из которых он в рукопашной схватке убил одного прикладом автомата.»
(из наградного листа от 2.04.45года). В этом поиске принимали участие помкомвзвода Сергей Будков и разведчик Дмитрий Семеряков. Возглавлял группу сам командир разведроты. Но, видимо, командование дивизии оказалось недовольно результатами поиска, и на следующую ночь разведгруппа под командованием уже только лейтенанта Алексея Брыксина снова отправилась через Одер. «Для выполнения той же задачи» — осторожно сообщается в документах, не называя саму задачу. Вылазка закончилась трагически. Можно предположить, что противник тоже подготовился.
«28.03.45 г. тов. Будков, выполняя ту же задачу, переправился через Одер и в рукопашном бою убил 2-х немцев. В последующем траншейном бою тов. Будков погиб смертью храбрых.» (из наградного листа от 2.04.45 года). Из состава прежней группы в траншейной схватке были убиты и лейтенант Брыксин, и рядовой Семеряков. Надо думать, что остальная часть группы смогла отойти и доложить о неудаче. Погибшие были представлены к правительственным наградам «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество».
5.
Даже глубоко штатским людям давно известно, что охота за языками на вражеской территории — дело сугубо тихое. Почти интимное. Однако в трех, буквально следующих одна за другой вылазках «на тот берег» соблюдение тишины как будто никого не волновало. «Краткое, конкретное описание» событие в каждом из наградных листов свидетельствует прямо о противоположном.
Комвзвода Брыксин «первым без потерь переправился на противоположный берег.., ворвался в расположение немцев.., с гранатой на близкое расстояние.»
Помкомвзвода Будков «ворвался. и автоматной очередью убил шестерых гитлеровцев.»
Красноармеец Семеряков «ворвался в траншею противника и из автомата убил еще 3-х.»
И в первый, и во второй день — стремительно ворвались, автоматные очереди, гранаты, ножи. И все это на рассвете, в 3.45 утра. И ни слова о «захваченных и доставленных языках», о принесенных с той стороны «ценных сведениях», о которых говорят другие наградные листы.
Такое впечатление, что наша разведка изо всех сил старалась быть замеченной. А может быть, перед 27-й отдельной разведротой была поставлена какая-то другая задача, о которой в свое время не хотелось распространяться, а потом уже и некому было?
Окончание следует
***
фото: